1959

Сергей Сергеевич - увлекающийся человек.

Кроме своей беспокойной гидрологической работы, он любит рыбную ловлю и охоту. Он может часами сидеть с «подергушей» и смотреть, как замерзают на льду, обвалявшиеся в снегу, горбатые окуни. Он может неделю прожить в лодке, охотясь среди торфяных сплавин, ночуя в зарослях. Сколько приключений пережил Сергей Сергеевич в своих поездках на водохранилище...

Он прекрасный рассказчик. Проследите за его интонацией и глазами, когда он рассказывает о своем пробуждении в лодке, не в районе Мологи, где он утомленный лег спать, а у Володарска, где он проснулся...

Было и такое:

Зашел как-то к Сергею Сергеевичу студент-практикант Димка и предложил ему вместе съездить на охоту, пострелять уток на Реже. Не собирался Сергей Сергеевич в эту субботу ехать на вечернюю зорьку, да подогрел его Димка своим сообщением о вчерашнем «перелете». Утки так и летели стаями на болото. Не выдержал, согласился и... затарахтел подвесной мотор.

«Перелет» был действительно хороший. Только вот погода начала портиться. А утка, как на зло, валом валит с моря на берег. Настрелялись. Собака Милька собрала всех убитых уток. Пора выезжать. Но тут усилился ветер, зашумело Рыбинское море. Над затопленными кустами поплыли хмурые свинцовые тучи, сразу потемнело. Начали на веслах выбираться на открытую гладь.

Впереди мелькнул огонь. Охотники включили мотор, направляя лодку на свет. Море шумело все яростнее, бросая брызги в лицо.

Неожиданно мотор заглох. Нелегко ночью найти неисправность. Пока возились с мотором, лодку отнесло ветром. Огляделись и увидели судоходные створы и мерцающий вдали огонек. Догадались, что ехали на огонь земснаряда в Югском проливе. Что делать? Мотор не работал. Оставались только весла. Сергей Сергеевич греб, а Димка сидел на корме и маленьким черпаком вычерпывал воду из лодки. Да разве отобьешься от штормовой волны. Уж который раз «девятый вал» наполнял лодку до половины.

- Скидывай сапог, - крикнул Сергей Сергеевич, видя тщетность усилий своего товарища.

Большой охотничий сапог с длинным голенищем, сразу выливал за борт ведро воды. Вода в лодке то убывала, то снова подымалась. Сергей Сергеевич греб изо всех сил. До створов осталось совсем немного, когда особенно крутая волна ударила жестоко в борт и опрокинулась в лодку. Заскулила Милька.

Гребец, сидя в воде, направлял лодку на пирамидку, а Димка, изогнувшись всем корпусом, тянулся к ней рукой. Стук о перекладину пирамиды радостно отозвался в сердце. Наконец, лодка привязана. Сергей Сергеевич забрался на пирамиду и прильнул к ней. прижав к себе Мильку. А Димка все шарил в воде и нигде не мог отыскать свой сапог, не зная, что волна выбросила его за борт.

Привязанная лодочка, как журавль у колодца, то подымалась, то опускалась, пытаясь сдернуть с места пирамидку. Глядя на нее, Сергей Сергеевич сказал:

- Хорошо еще что высадились на ней. а не на «Ваньке- встаньке», было бы совсем тошно.

После очередного толчка лодочка рванулась в сторону и исчезла в темноте. Невольный крик вырвался у охотников; теперь они - пленники моря.

Что делать, от кого ждать помощи?

Как будто чувствуя неприятность, продрогшая Милька заскулила, а потом затолкала голову с длинными ушами под руку своего хозяина и завыла.

- Пока шторм не утихнет, пароходов не будет. Хватятся нас только в понедельник, когда меня не будет на работе, - рассуждал Сергей Сергеевич. - Плохо наше дело, Милька! Застынем...

Вдруг вдали показались огни парохода. Куда он идет? Вздох облегчения вырвался из груди - он шел на Волгу.

Но как дать сигнал бедствия? Конечно, охотники слыхали о слове «SOS»; Даже вспомнили эти буквы по азбуке Морзе.

Сергей Сергеевич поднялся к постоянному огню пирамиды, снял с головы шапку, и как фотограф в ателье, то закроет, то откроет огонь, тире и точками пытаясь добиться помощи. Посидит немного и снова манипулирует шапкой. А пароход проходит мимо.

- Разве заметишь в такую темень - грустно сказал Димка.

- А ружья на что? - вспомнил Сергей Сергеевич и дал «дуплет» в воздух.

- Что ты, в такой шторм твой выстрел, что комариный писк...

Сидят охотники на пирамиде, дрожат и ждут.

...Утром, когда дождь прекратился, облака поднялись вверх и волна потеряла свою пенную шапку, вдали показалась самоходка. Она шла прямо на Бабьегорские створы. Повеселели охотники. Сняли фуражки и начали махать. До махались до ломоты в руках.

На самоходке бросили якорь. На кранбалках повисла лодочка. Вот уже видно, как сверкают весла.

...Увидев себя в зеркале, Сергей Сергеевич нашел, что форма речника очень к нему идет. Сухой табачок приятно щекочет горло, а жирный борщ - прямо объедение. Вместе с командой самоходки, Сергей Сергеевич звучно смеется, рассказывая о 14 часах, проведенных на пирамиде.

- С тех пор, когда я вспоминаю об этом, - сказал мне Сергей Сергеевич, - я думаю о команде самоходки и всегда повторяю: счастливого тебе плавания тебе, самоходная «Литва».

1959.02.23

Все чаще мы становимся свидетелями интереснейшего и редкого для наших широт явления- полярного сияния. 11 февраля в 4 часа 45 минут по московскому времени в нашей местности можно было наблюдать наиболее сильное полярное сияние. Оно развивалось при наличии перистых облаков, закрывавших северную часть небосклона. Сквозь пелену облаков пробивалось яркое малиновое небо, розовый отблеск которого падал на заснеженные крыши домов и сугробы. Зарево пульсировало по горизонтали с северо-запада до востока и временами достигало зенита. Все время менялась плотность окраски. В сумерках раннего утра картина полярного сияния имела вид большого пожарища. Жители поселка Переборы собирались на улицах, чтобы понаблюдать за интересным явлением. Оно ее на шутку встревожило пожарных, которые по телефону принялись разыскивать горящий объект, а когда узнали, что это не что иное, как природное явление, то сменили тревогу на восхищение.

Полярное сияние длилось до б часов 10 минут.

1959.02.25

Измученные летним зноем, мы шли по пыльной дороге. Ящики с приборами тяжело давили на взмокшие плечи. Часто останавливались покурить, сбросить с себя истому.

Вот и сейчас, усевшись в частом березнячке, курим и тихо переговариваемся. Впереди, по дороге, в ярких цветах лежит большая пойма реки. Высокая бровка долины, обросшая густым лесом, крутым обрывом спускается на пойму. В одном месте, у оврага, обвал оголил песчаный откос. По нему сверху вниз пробежала пыльная дорожка и растаяла в полуденном мареве.

Было тихо. Не шевелился ни один лист. И то что мы увидели, показалось странным. Раскрыли теодолиты. Навели трубы на откос и застыли в недоумении.

По пологому оврагу наверх подымалась медведица, что-то сжимая в передних лапах. Поднявшись на бровку долины, она остановилась у обрыва и положила ношу на его край. Присмотревшись. мы увидели, что это камень. Подошли два медвежонка и столкнули его. Камень покатился вниз, подымая клубы пыли. Медвежата, наклонившись вперед, внимательно смотрели на падающий камень и облачко пыли.

Когда пыль улеглась и смотреть стало не на что, медвежата подошли к матери и начали подталкивать ее своими мордочками.

Случайно оброненный сверху камень вызвал интерес у любознательных медвежат. Который раз, подумали мы, совершает такую работу медведица, чтобы были довольны ее дети.

1959.04.01

Весна в этом году началась необычно рано. К началу марта мощный антициклон занял всю территорию Центральной Европы. И хотя низко стоящее солнце в истинный полдень слало на землю меньше одной калории тепла в секунду на квадратный сантиметр земной поверхности, но этого количества тепла было достаточно для дневного прогрева загрязненных поверхностей. К 5 марта температура воздуха днем достигала 6° тепла. Началось таяние снега на асфальтовой дороге, в городской черте, на возвышенных местах. Маленькие ручейки, несмело толкаясь о преграды, искали себе путь в реку. Зашумели воробьи, азартно завязывая драки. Появились первые посланцы весны - грачи.

Теплые дни сменялись холодными ночами. Еще с вечера начиналось неумолимое излучение тепла земной поверхностью в атмосферу. Земля, не имевшая защитного покрывала, облачности, быстро теряла свое тепло, приобретенное в полдень. Лужи покрывались льдом, на уплотненном снеге появлялся наст. Температура воздуха к утру падала ниже 10° мороза.

Появились первые «жертвы» неопределенной весны. Выпущенные на прогулку домашние птицы, цвет которых было трудно разглядеть от зимней грязи сараев, целый день купались в лужах. Вместе с грязью утки смыли и жировую смазку своих перьев. Не учтя раннего преобладания излучения, они выходили на лед понежиться и обсушиться. Некоторые из уток примерзали ко льду, поплатившись частью своих перьев.

В конце первой декады погода сменилась. Вместо южного переноса наш город оказался под воздействием холодного переноса с Карского моря. Ночами ртуть термометра стала опускаться к 20° мороза. Таяние днем замедлилось. Опять все кругом приняло зимний вид! Отлетели куда-то южные грачи, обманувшиеся первым теплом. Но это ненадолго. При сохранившемся ясном небе дневной прогрев действует. Несмотря на ночные заморозки во второй декаде и усилившийся ветер, таяние замедлилось, но продолжается. Опять оживилась природа. Вернулись вторично грачи, замечены первые скворцы. Роясь на почерневших дорогах и на свалках, они не хотят подчиняться капризам весенней погоды.

В начале третьей декады марта среднесуточные температуры приняли небольшие положительные значения. Не стало ночных заморозков. Вода заполнила все понижения под снегом и начала прорываться к канавам. Появились первые ручейки. Грачи переселились к местам своих гнездовий и занялись ремонтом своих гнезд. Но как это бывает часто, в последних числах марта опять похолодало. Выпал снег, который, хотя и подтаивает, но лежит, белой пеленой укрывая землю. По ночам морозит сильно, минусовая температура сохраняется и днем. И все же, по тому, как падают лучи солнца, видишь, что не долго быть холоду. Пройдет несколько дней, и опять заговорит весна. В ее пьянящем воздухе зазвенит звонкая и радостная трель жаворонка.

1959.04.19

Была у нас интересная река - Пушма. Она не имела истока, зато было у нее два устья, впадала сразу в Волгу и Шёксну. Используя Пушму, помогали друг другу эти две дружные сестры. Пройдут, бывало, на Волге проливные дожди, набухнет река, подымутся на ней уровни, и вот Пушма переливает часть волжской воды в Шексну, поддерживает на ее перекатах j нужные судоходные глубины. Когда Шекска становится многоводной, она без сожаления делится водою с Волгой.

Но вот человек построил плотины, создал искусственное Рыбинское водохранилище, изменил географию нашего края. Река Пушма со своими болотами оказалась затопленной. Над ее берегами теперь играют морские волны и кричат серебристые чайки.

А зимой, когда уровни на водохранилище резко падают, в русле Пушмы появляется постоянное подледное течение. Через него волжская вода стремится к турбинам гидроэлектростанции.

Любят Пушму зимою рыбы. Из всех омутов-лежек, где начинает ощущаться кислородный голод, рыба стремится выбраться на течение. Все их пути приводят к Пушме. Знают об этом рыбаки, разгадали тайну миграции рыбы и заставили реку сетями.

Далеко Пушма от берега. В погоду и непогоду на лошадях выезжают рыбаки на осмотр сетей. В мороз и метель, когда ветер то и дело срывает защитную палатку над прорубью, тяжело им работать. Озябшие руки с трудом распутывают из сетей судаков и лещей.

Хорошо бы в такое время погреться у огонька! Ломая лед, рыбаки наблюдали, как из-подо льда, лопаясь брызгами, выходят какие- то пузыри газа. А иногда газовая струйка шипит, как воздух из проколотого ската. Попробовали поджечь газ. Он загорелся почти несветящимся пламенем. Как хорошо у дарового источника погреть окоченевшие руки!

Недавно рыбак Погодин напал на большие запасы этого газа. Около часа горел огонь, вырвавшийся из-подо льда на высоту трех метров.

Что это за газ? Как он образуется?

При наполнении Рыбинского водохранилища под водой оказались большие площади болот.

Растительные остатки торфов, очутившись под водою, разлагаются в условиях ограниченного доступа воздуха и образуют метан, газ без запаха и цвета, обладающий способностью гореть. Поднимаясь вверх и встречая толстый лед, он не способен вырваться в атмосферу, и накапливается в виде очагов подо льдом. Вот эти скопления метана и используют рыбаки с мыса Рожновского для обогрева на Пушме.

1959.04.19

Весна приходит сначала в запыленный город на его дороги, в парки и на посвежевшие листья герани на подоконнике. Затем ее горячее дыхание обжигает поля и они отзываются на призыв весны первыми проталинами первыми ручейками. Только лес еще долго хранит свой зимний вид. словно в него весна еще и не заглядывала.

Но это только на первый взгляд. Вглядитесь внимательней, и вы заметите что и здесь весна успела внести свои краски. Луч солнца, пробираясь сквозь чащу ветвей, уже кладет голубую тень на снег и как на негативе вы различите неясную форму кроны оголенной березки; каждый ствол дерева окружен конусной воронкой. Это оживающая кора своим жаром топит облегающие ее кристаллики снега. Нет, весна пришла и в лес только затаилась и ждет какого-то сигнала. И сигнал прозвучал 10 апреля.

...Теплый дождик мелкими каплями несмело ложится на снег. На глазах все преображается. оживает. Над большой поляной стоит тусклое облачко. Испаряющиеся с поверхности снега капельки воды еще не имеют сил вознестись в атмосферу и засеребриться в лазури кучевым облаком. Снег тает и тяжелыми каплями падает на ледяной панцирь земли. Верхушки осин заблестели ярчайшим изумрудом, словно помолодели. Только у земли их стволы еще сохраняют ржавые пятна зимнего наряда. Почки у ивы набухли, и, лопаясь, обнажают свои бархатные сережки.

На основании бывшего стога десятки чибисов сетуют на затяжную весну. Дрозды, стрекоча, облетывают знакомые давно рябины, но нет на них ни одной прошлогодней ягодки. Забравшись на макушку старой ели. бормочет тетерев-косач. Брови его побагровели, словно вобрали в себя всю силу ласкового солнца.

Жизнь пробудилась. Весна в разгаре.

1959.04.19

В многих восточных сказках коварная фея Моргана заманивает неопытных путешественников в глубину пустынь видом прекрасных дворцов, голубизной полноводных озер, райскими садами. Утомленные зноем и жаждой, караваны сходили с обычных верблюжьих троп, спешили к чудесным видениям и часто находили свою гибель в погоне за такими призраками. Дворцы и оазисы постепенно меняли свои очертания и исчезали.

Так в народных сказаниях описывалось сложное физическое явление, вызываемое игрой света, и называемое «миражом» или «маревом». За постоянно меняющимся миражом сохранилось название «фата Моргана».

Сначала считалось, что явление миража характерно только для районов знойных пустынь.

Затем миражи наблюдались на Крайнем Севере.

Каково же было наше удивление, когда несколько лет назад появились миражи над поверхностью Рыбинского водохранилища.

В тихое, теплое июльское утро мы стояли на оконечности мыса Рожновского и смотрели на открытую и неподвижную водную гладь. В направлении, где за 20 километров находилась невидимая деревня Дубец, вдруг появились над линией горизонта висящие в воздухе голые вершины деревьев. Они выстроились в ряд и, часто меняя свои кружевные очертания, как бы танцевали спокойный танец.

Видение простояло около часа. Затем потянул легкий бризовый ветерок, и необычная картина расплылась в задрожавшем воздухе.

После этого случая явление миража наблюдалось ежегодно, особенно часто в 1956 году.

Над водою появлялось стадо коров. Спокойно расхаживающие животные усердно щипали траву и медленной поступью двигались на север. Изображение было настолько отчетливым, что мы невольно прислушивались, не зазвенит ли ботало и не раздастся ли звук кнута.

Иногда перед наблюдателями раскидывается огромная вырубка. Казалось, что легкие очертания пней созданы меховыми шапками на них.

Сидящая на плавающем бревне чайка превращается в своего бескрылого собрата-страуса, усевшегося на плывущего кита. Едва видимый у горизонта пароход часто приобретает над собой перевернутую тень «летучего голландца».

Чем объясняется такое интересное явление природы? Почему оно не наблюдается постоянно?

Обязательным условием для появления миража является образование в нижних слоях атмосферы чередующихся слоев воздуха с различной плотностью. Луч света, идущий к наблюдателю от далекого предмета, распространяется в такой среде не прямолинейно, а постепенно искривляясь. Из-за этого отдаленные предметы кажутся выше и ближе, чем в атмосфере с однородной плотностью. Из- за различных температурных условий над водою в течение суток плотность воздуха бывает различной и при слабом ветре постоянно изменяется. Вот почему далекие и часто совершенно невидимые предметы кажутся сильно видоизмененными, изуродованными до неузнаваемости по размерам и форме. При отсутствии ветра изображения более постоянны и картина миража более продолжительна.

1959.06.03

На днях, сопровождая корреспондентов газеты «Вечерняя Москва» и исколесив все характерные для Рыбинского водохранилища участки, я побывал в усадьбе Дарвинского государственного заповедника.

У кромки небольшого соснового бора уютно раскинулось несколько домиков с научными лабораториями. У одного из этих домиков нас поразили какие-то фруктовые деревья, усеянные белыми, со слабым розоватым оттенком, цветами. Цветы покачивались вместе с ветвями при довольно сильном ветре и как будто сжимали свои бутоны от холодной погоды последних дней. Мохнатые шмели, перелетая с цветка на цветок, охотясь за первым нектаром, опыляли их.

- Что это за деревья? - спросили мы.

- Абрикосовый сад. Цветет и плодоносит, - ответили нам.

- Абрикосовый сад плодоносит в открытом грунте на севере и цветет одновременно с черемухой? - переспросили мы.

Здесь нам рассказали короткую, но интересную историю о работе заповедника по продвижению на север границы разведения южных сортов плодово ягодных деревьев.

Заместитель директора Дарвинского заповедника, кандидат биологических наук А. М. Леонтьев давно и плодотворно работает над решением этого вопроса. Около десяти лет тому назад им был начат и успешно решен вопрос выращивания в нашем районе хороших урожаев не только зеленой массы кукурузы, но также и ее семян, пригодных для посева. Одновременно было доказано, что семена кукурузы, достигшие только молочной спелости, могут быть использованы для посева, если их правильно высушить и сохранить.

Кроме кукурузы, для разведения на месте маточников, заповедник передал тонны семян голозерного ячменя, многолетнего люпина, фасоли, фацелии, белой горчицы, канареечника и других полезных растений. В коллекции заповедника более 40 видов деревьев и кустарников, выращенных из семян и хорошо переносящих северный климат.

В Дарвинском заповеднике несколько лет обильно плодоносит черноплодная кустарниковая рябина, дающая крупные вкусные ягоды, черного цвета. В питомнике выращивается вишня. хорошо произрастающая на песчаных почвах.

Абрикосовый сад был выпестован А. М. Леонтьевым из косточек южных сортов и на шестое лето, в прошлом году, дал богатый урожай ароматных плодов. Из полученных плодов заложен небольшой питомник уже чисто северного сорта абрикоса и через год-два любители-садоводы смогут приобрести себе молодые саженцы.

1959.06.21

С утра шел дождь. Работать на улице нельзя. Книга дочитана. Бесцельно лежу на койке и смотрю на стену каюты метеостанции. К вечеру посветлело. Ветер разорвал в клочья низкие облака и затих. Вдруг на стене каюты, в пятне иллюминатора, задрожала радуга. Я вышел на палубу и посмотрел на закат.

Узкая гряда свинцово-серых облаков закрыла заходящее солнце. Курчавые вершины гряды тонули в ярко голубом весеннем небе. Небольшие обрывки туч на синеве горели расплавленным золотом.

Мы с Владимиром Степановичем молча любовались беспрерывной сменой окраски движущихся разорванно-дождевых облаков. «Кур-лы, кур- лы», - раздалось где-то рядом.

От неожиданности я вздрогнул и оглянулся.

- Журавли на клюквеннике в конце вот того островка, - сказал Владимир Степанович. - Уже три года они гнездятся на этой сплавине. Сейчас провожают день. Утром их крик более звонок и повторяется чаще. А вы видели танцующих журавлей?

Я ответил отрицательно.

- Советую встать до восхода солнца. Понаблюдайте в бинокль. Интересная картина!

Я последовал совету Владимира Степановича. Забрался на самую высокую точку баржи и стал ждать.

Порозовели редкие облака. Из-за горизонта заструился мерцающий свет. Исчезли тени с густой пелены острова. Причудливые голые вершины сосенок четко вырисовывались над линией горизонта.

Журавлей не было видно. Они появились как-то неожиданно из-за большой кучи коряг, выброшенных на берег волной. Их было два - са¬мец и самка. Отряхнув капли росы и задрав вверх длинные шеи, они смотрели на восход и терпеливо ждали появления солнца. А оно, невидимое, жило в розоватых облаках, серебрилось в далеких вершинах затопленного леса и на крыльях взмывавшей вверх чайки.

Вот появился ярко-красный кусочек диска и забеспокоился журавль. Он поднял выше голову, как будто хотел встать на цыпочки и заглянуть, будет ли сегодня солнце таким же ласковым, как раньше.

«Кур-лы, кур-лы» - разнеслось кругом его утреннее приветствие. Вскрикнув, журавль изогнул шею и торжественно прошелся немного по островку. Потом встал, опять посмотрел на солнце и снова прокричал свое «кур-лы».

Возвратился к самке с полураспущенными крыльями, выставил веером свой куцый хвост. Полный достоинства, обошел вокруг самки и трубно закричал в свежий утренний воздух. Вдруг журавль согнул в змейку длинную шею, присел, взмахнул крыльями и прыгнул вверх. Сделав два прыжка, снова обошел вокруг самки. Самка спокойно приводила в порядок свое оперение и словно не замечала ухажера.

А самец все прыгал, ходил и вскрикивал.

Долго еще продолжалось бы это ухаживание, сказать трудно. Из-за соседнего острова показался катер. Он прошел близко от клюквенника. Журавли снялись с него и закружили в воздухе, не спуская глаз с известного только им гнезда.

1959.07.19

Наш катер шел вдоль границы затопленного леса в районе Яны. Впереди на горизонте показалась небольшая рощица. Это был отмерший сосновый бор, наполовину погруженный в воду. Хвоя давно осыпалась.

Сквозь кружево ветвей просвечивало яркое июльское солнце. Какие-то темные узлы на деревьях напоминали грачиные гнезда на кладбищенских березах.

Решили подъехать ближе. Темные узлы действительно оказались гнездами, но только не грачей. Здесь расположилась колония серых цаплей. Гнезд было больше двухсот. На нескольких крупных соснах - по три-четыре. У каждого гнезда сидели сторожа. Длинноногие птицы тревожно поглядывали на нас.

Позы некоторых птиц показались нам странными. Подогнув ноги, цапли полураспущенными крыльями закрывали гнезда, отвернувшись, словно по команде, от солнца.

Загадка была быстро разгадана. Серые цапли, превратив крылья в зонтики, спасали своих не оперившихся птенцов от солнечного удара...

1959.09.02

Медведь торопливо шел бором. Остановился у большого муравейника, разворошил его и полакомился жирными яичками. У высокого пня, «на ходу, обсосал заманчивые ягоды брусники. Вдруг он насторожился и понюхал пахнувший теплой хвоей воздух. Где-то хрустнули сухие ветки.

Из-за низких кустов вереска выскочила лайка. Маленькая собачонка, увидев медведя, оскалила зубы и заворчала. Потом, осмелев, звонко залаяла. Подав голос, бросилась к медведю и захлебываясь от ярости, старалась ухватить его за ногу.

Медведь встал на дыбы и лапой отмахивался от назойливой собачонки. В это время недалеко показались охотники. После целого дня преследования, вместо того, чтобы стрелять, они остановились, - перед ними стоял лесной красавец редкостного черного цвета.

Медведь заметил их. Крупными прыжками, петляя, он бросился от остолбеневших преследователей.

Медведь добежал до реки, не раздумывая бросился в воду и поплыл к лесу, видневшемуся на другом берегу. Следом за медведем выскочила собака. Добежав до воды, она заметалась вдоль уреза и жалобно заскулила. На широкую песчаную отмель вышли охотники. Они тоже были готовы завыть от досады. Медведь уплывал на территорию заповедника. Все пропало. Там выстрел раздается только по особому разрешению, с научной целью.

- А что, если получить такое разрешение? - пришла одному из них счастливая мысль.

...Оба охотника стоят перед столом директора и с азартом перебивая друг друга, рассказывают.

Энтузиазм охотников смутил директора. Заповедник давно хотел иметь чучело медведя для своего музея, но встречались только небольшие экземпляры бурых медведей. А вдруг и вправду этот медведь крупнее обычных, живущих в ярославских лесах? Может разрешить, оговорив для музея шкуру?

Черные медведи здесь редки. Этот довод оказался решающим. Через час, в сопровождении егеря, охотники углубились в лес. Собака быстро нащупала след.

...Ждали препаратора. Медвежья шкура, растянутая по стене, вызывала удивление своими размерами, а цвет заставлял радоваться сделанному приобретению.

Но радость оказалась преждевременной. Когда препаратор стал подготавливать шкуру для поделки чучела, она вдруг приняла обычную бурую окраску. Оказалось, что лесной бродяга частенько ночевал в старых угольных ямах и вымазался в угле до черноты.

1959.09.08

Мы сидели за столом и ели свежую землянику с молоком. Девочки наперебой рассказывали, что они видели в лесу. Таня с ужасом вспоминала змею на куче хвороста. Она так ее напугалась, что больше не отходила от меня и плача просилась домой.

A вот сын, уплетая сочные ягоды, за столом вел себя храбро.

- Эх, вы, вояки! Испугались! Вот я ничего не боюсь! Взял бы палку и бил по голове, пока она не подохла.

Все мы рассмеялись на эти слова, а Таня задала брату каверзный вопрос?

- А видел ли ты змею, храбрец?

Сын был меньше своих сестер и его еще не брали в далекие прогулки, и змеи, конечно, он не видел. Но такой вопрос доставил мне много неприятностей.

Когда я собрался ехать на мыс Рожновский, сын вдруг стал необычно ласковым и по секрету сказал мне:

- Папа, привези мне змею. Я хочу на нее посмотреть и показать ребятам.

Что я мог ответить на это сыну?

Что змея ядовита, что она может укусить и в дом ее приносить нельзя? Разве убедишь маленького ребенка. И я решил проверить один из слышанных в детстве рассказов.

...Проходя по краю болота, я увидел крупную змею-гадюку. Она лежала на тропинке и нежилась на солнце.

Я вернулся в лес, сломал нижний сук у елки и осторожно надломил ее конец. Получалось что-то похожее на щипцы. С этим орудием я направился к змее. Она подняла вверх голову и злобно зашипела, хищно следя за мной. Острый, раздвоенный язычок выполз изо рта, а беспокойные глаза горели лихорадочным блеском.

Вдруг она опустила на землю голову, остаток колец распрямился и змея поползла по тропинке.

Такого момента я поджидал. Сделав резкий выпад в сторону, я прижал змее голову. Она била хвостом по земле, но не могла вытащить головы из-под палки. Расщепина действовала безукоризненно. Гадюка оказалась пленницей, но не мог же я ее, в таком виде принести сыну в качестве игрушки.

Тогда я понес змею в лес, к большому муравейнику.

Я подошел к муравейнику и положил на него свою ношу. Змея, почувствовав под собой твердое, начала делать попытки освободиться от расщепины.

В муравейнике началась тревога. Изо всех незаметных норок выползали муравьи и сразу же набрасывались на врага, нарушившего их покой.

Чем больше извивалась змея, тем больше муравьев вступало в бой. Прекратилось движение по направлению к лесу. Наоборот, из леса к муравейнику их шло все больше и больше, словно какой-то тревожный сигнал был передан в лес. Змее все труднее и труднее становилось шевелиться. Сплошной массой сидели муравьи вокруг змеи и было трудно разобрать ее цвет. Наконец, они облепили ее так, что змея не могла шевельнуться.

Я ушел. А когда через два дня я вновь пришел к муравейнику, то убедился, что теперь могу отнести сыну змею в качестве подарка. От нее осталась только темно-серая шкурка, а внутри прощупывался скелет.

Ни грамма мяса не было в этой необычной игрушке, изумительно чисто обработанной маленькими храбрецами.

1959.12.13

Июльский полдень дышал зноем. Беспрерывно дрожал накаленный воздух и разноцветными змейками словно ему было душно над водой. Кусочек коры, сорванный с плывущей коряжины, какой-то невидимой силой полетел зигзагами, как воздушный шар, вырвавшийся из рук неосторожного ребенка. Над побережьем вырастали причудливые башни кучевых облаков. Их посеребренные вершины, дымясь темнеющими основаниями, прорезали чистое голубое небо.

По телу разливалась истома. Хотелось уйти куда-нибудь в тень, полежать в прохладе, не думать о серьезных делах. Такое состояние появляется перед грозой, когда воздух насыщен наэлектризованной влагой и скоро разрядится блеском грохочущих молний и торопливым шелестом теплого ливневого дождя.

После купанья я сидел на крупном валуне у мыса Рожновского и с любопытством разглядывал кучевое облако, низко нависшее над водой. Нижняя часть этого облака вела себя как-то слишком беспокойно. Свинцово-пепельная ее окраска беспрерывно меняла свои тона. Основание облака напрягалось, клокотало, пытаясь сбросить с себя какую-то тяжесть.

Вдруг в центре облака образовалась огромная перевернутая воронка. В ее основание заплывали облака и утекали вверх, а им на смену у краев облака что-то падало вниз, кидалось в центр, образуя беспрерывную воздушную карусель.

Вот с облаком что-то случилось.

Неожиданно исчезла воронка, а с боков какое-то мгновенье еще продолжалось падение. Серая масса угрюмого облака рванулась вниз, завертелась штопором и с двух сторон врезалась в воду. Потемнела вода и волнами потянулась навстречу клокочущей стихии. Смерч пошагал по ней, высасывая и подымая воду вместе с ее обитателями.

Картина была красива, величественна своей мощью, но внушала беспокойство. Маленькое суденышко оказалось на пути перемещения двух смерчей. Водяные столбы, окружая катер, с огромной скоростью настигали его. Капитан В. Ф. Ступин не сразу заметил это грозное явление природы. Кто мог предполагать, что на Рыбинском водохранилище может появиться такое. Судорожно сжав ручку телеграфа, он вывел указатель на «полный, вперед». Резко -развернув катер, повел его наперерез ближайшей ветви смерча, беспокойно поглядывая на нее и прислушиваясь к нарастающему гулу, заглушавшему шум работающего двигателя. Дрожал от натуги корпус, кровь стучала в висках, а рулевое колесо врезалось в руки. Как медленно двигается судно! Ну... еще немного...

Смерч оказался правее катера, не заслонив его очертание. Значит, судно успело вовремя пересечь опасную трассу смерча.

Я успокоился, но продолжал следить. Через несколько минут водяные столбы, оторвавшись от породившего их облака, погасли где-то в районе маяка Всехсвятского.

1959.12.27

Расширяя свои границы по земле, неумолимо шагала весна. Ласковое солнце невидимыми буравчиками высверливало посеревший лед на Рыбинском водохранилище. Первый весенний шторм расчленил ледяные поля на звенящие кристаллы, разбросал их на ребристой поверхности моря и затих. На судовых ходах один за другим замерцали буи. Радостно гудя, вышли в первые рейсы озерные суда. Ушла в море и плавучая баржа-метстанция. За торфяным островом она встала на якорь. Заговорила рация, началась обычная жизнь коллектива.

Наблюдатель метстанции Сергей Шульга вышел на палубу и с волнением оглянулся вокруг. Уж больно красочен был этот весенний вечер. Налитое густым вишневым соком солнце клонилось к засеребрившейся воде. Пахло чем-то удивительно свежим. Стояла какая-то настороженная тишина.

Свист крыльев над головой показался Сергею особенно резким. Он оглянулся и проводил глазами кряковую утку. Она опустилась на воду в небольшом бочажке в разрыве между торфами. Наскоро приведя в порядок свой туалет, утка закрякала. Крик повторялся с небольшими перерывами и все новые и новые ноты звучали в этой несложной томной песне.

- Вот бы иметь такую подсадную, - подумал Сергей. - Была бы не охота, а праздник. Ну и голосок!

Крупный селезень, с вороненой до синевы малахитовой головой, прилетел со стороны открытого моря и опустился рядом с уткой. Как старые знакомые, утки затрясли головами и тихо переговаривались между собой.

Ночью, снимая показания приборов, Сергей при свете луны увидел в бочажке одиноко спящего селезня. Утки рядом не было.

- Жива наша старая знакомая. Опять вернулась к своей сплавине. Будет и в этом году где-то рядом гнездо.

Оно было обнаружено через несколько дней не дальше десятка метров от баржи. Утка больше боялась хищников, чем человека. Она не первый год селилась под охрану жилища человека, куда ястребы не заглядывали.

Вспоминая страстно зовущий голос, Сергей все упорнее думал о «музыкальной подсадной» и рисовал себе десятки вариантов поимки утенка в первые дни появления выводка. Выводок появился неожиданно. Выйдя утром на палубу, Сергей услышал предупредительное покрякивание и оглянулся. Рядом с баржей в воду нырнула утка, а за ней и весь выводок. Сергей заметил, что один утенок пырнул около плавающей кочки. Зная привычку уток цепляться за коренья в воде, чтобы дольше не всплывать, Сергей быстро оттолкнул лодку и прыгнул в нее. У кочки оглядел воду.

В воде, ухватившись желтым, с темным пятнышком на конце, клювом, утенок держался за коричневый корешок и все его тельце рвалось вверх, на поверхность воды.

Осторожно взяв в руки вздрагивающее тельце, Сергей оторвал корешок от кочки и поднял утенка. Недалеко старая утка тревожно сзывала свой выводок.

В каюте утенок, залезая во все щели, беспрерывно пищал и не принимал пищу. Кто-то посоветовал поместить утенка в рыбий садок. И там утенок продолжал беспокойно метаться и пищать. Испробовал все ячейки металлической сетки, но ни в одну из них не мог втолкнуть свое пушистое тельце.

В один из сроков наблюдений Сергей обнаружил у садка весь выводок. Вместе с матерью он плавал вокруг садка, не зная, как помочь пленнику. Пришлось накрыть частой сетью один из бочажков с водой в торфяной сплавине у станции и поместить утенка под сетку.

Прошло несколько дней. Увела от станции свой выводок крякуша. Успокоился и утенок. Из миски начала исчезать еда. Обрадовался Сергей, и, как самая заботливая «мамаша», следил за своей питомицей. Она росла, покрылась перьями и превратилась в красивую уточку. Сколько паломников побывало у ее сетевого домика! Сколько высказывалось предположе¬ний - забудет ли она, что родилась свободной. Уточка совсем не дичилась людей, спокойно смотрела на любопытных.

Наступила осень. Все чаще в районе станции раздавался посвист утиных крыльев. Стала беспокойнее и уточка Сергея. Наверное, и ей хотелось подняться в воздух, но низкая сетка не позволяла ей расправить окрепшие крылья.

Однажды вышел Сергей на палубу и ахнул. Его уточка разгуливала на свободе. Как она выбралась из-под сетки? Боясь вспугнуть ее, Сергей ушел в каюту. У него еще теплилась надежда, что уточка зайдет к кормушке под сеткой и тогда он подрежет ей маховые крылья.

Мимо пролетала стайка. Уточка крякнула, несмело замахала крыльями и, набирая высоту, полетела за стаей.

Осмотрев сетку, Сергей заметил в ней дыру и множество мышиных следов. Семья мышей кормилась у утиной кормушки. Грызуны пустили с ход зубы и помогли пленнице.

Несколько дней хмурый Сергей ждал прилета своей подопечной. Ему казалось, что в какую-то минуту его уточка опустится у кормушки и покушает привычной пищи. Он долго не мог представить, что и для воспитанной в неволе птицы свобода дороже всего.

1960.07.16

Жаркое июньское солнце погрузилось в воду, отбросило остатки своих лучей на узкую тучку над горизонтом, очертило чернетью коренастую пирамиду у берега и погасило тени у прибрежных валунов.

Еще совсем недавно нельзя было купаться, вода дрожью обжигала тело и покрывала его гусиной кожей. А сейчас опусти в воду руки, сразу почувствуешь ласковую теплоту. Всего неделю затихшее море с жадностью пило серебристые нити палящего солнца, наполнялось теплом и рождало затаившуюся до поры до времени невидимую жизнь в воде.

Наступившая прохлада манила к воде. Я выехал на лодочке к вышке, одиноко торчащей из воды своим металлическим скелетом. Ни ряби, ни всплеска, словно все замерло в ожидании чего-то неповторимого, мимолетного.

Над головой растаяли последние обрывки кучевых облаков. С утра, упиваясь испаряющейся с земли влагой, они набухали, словно почки бредины весной, а к вечеру таяли, не оставляя следы в бездонно голубом небе. Чудесный вечер! Он дважды чудесней на воде.

Проверив приборы, я сел на площадку вышки и с каким-то особым удовольствием закурил. Дымок папиросы медленно растворялся в неподвижном воздухе. Хотелось посидеть немного неподвижно, вспомнить о чем-нибудь приятном.

Потянул заблудившийся где-то кусочек ветра и нанес к вышке живое серое облако. Маленькие бабочки вились над вышкой, залезали за ворот рубашки, липли к лицу. Взмах руки не принес ожидаемого результата. Несколько мотыльков шлепнулись в воду, вздрагивая пытались снова подняться в воздух, но все больше и больше мочили свои отяжелевшие крылья. Брешь, образовавшаяся в облачке, быстро заполнилась, словно оставшиеся в живых еще теснее сплотили свои поредевшие ряды.

Очертание облачка ни на минуту не оставалось без изменений. Оно то разбухало, то сжималось, как будто в этом клубке шла борьба с переменным успехом между центробежной и центростремительной силами. Наиболее резкие изменения формы происходили по вертикали. Какая-то невидимая сила заставляет часть насекомых падать сверху вниз, снопа подыматься, снова падать, а других - невесомо кружиться в теплом воздухе.

Это были поденки. Они родятся в воде после трехлетнего пребывания в иловых отложениях дна. В этот вечер они вылетели в воздух, чтобы протанцевать свой брачный танец в единственный день жизни, предоставленный им на роду.

Коротка жизнь поденки, но она вечна и приходит в самый чудесный день в начале лета.

1960.07.30

В воскресный день рабочие торфопредприятия заготовляли дрова. У самой дороги стояла кужлявая береза. Двое рабочих свалили ее и стали разделывать на швырок. Когда один из них ударил колуном по темной извилине годовых колец, плаха раскололась.

- Ребята, гляди-ко! - в недоумении воскликнул коловший.

На свежем расколе березовой сердцевины ясно различался коричневый шестиконечный крест.

Любопытные все прибывали. Строились предположения, как крест оказался внутри древесины.

- Господь послал нам чудо, - взмахнув руками, произнесла жена церковного старосты. - Надо сообщить отцу Владимиру, - и побежала не по возрасту бойко по направлению к селу.

Отец Владимир не заставил себя ждать.

- Граждане! Господь бог уподобил нас чудом. Велики его творения. Помолимся миром. В храм надо доставить изображение креста. Проведем богослужение.

...Конюх торфопредприятия Анисимов, проезжая мимо лесосеки, закричал с дороги:

- Кто свалил березу?

- Слезай-ка, Дмитрий Маркович, про чудо послушай!

- Какое еще чудо?

Узнав о случившемся, затеребил жидкую бороденку:

- Крест говоришь? А букв не было?

Выслушав подробности и просмотрев соседние чурбаки, выбрал один из них, поставил на «попа» и ударил колуном по такой же коричневой полоске. Чурбак раскололся и на одном из них появились две буквы «В+Д».

- Вот все и чудо, - с усмешкой произнес он.

- В чем дело, Дмитрий Маркович, расскажи!

Рассказ его был коротким!

В 1916 году, получив повестку на фронт, тогдашний Димка весенним вечером под этой березой прощался с Варварой. Ладный парень давно завоевал ее сердце. Под березой они поклялись в любви и назначили первую встречу после войны под этой же березой. Для верности Димка высек ножом на березе крест и инициалы их имен.

Условное свидание состоялось, но знака вечной любви они не нашли. Сильная береза залила весенним соком ножевые раны и за несколько лет скрыла крест внутри древесины.

...Через день чурку увезли, а городской музей и в одном из номеров местной газеты появилось биологическое объяснение чуда природы.

1960.09.25

Неумолимое время шагнуло за порог осени. Поблекли цветы. Густые туманы застилают поля и только под утро сползают в низины, прячась от спокойного, негреющего солнца. Все чаще и чаще мелкий дождь, как косая штриховка превращает леса и деревни в черновые наброски утомленного художника. Ветер гнет тонкую рябину. Она, как неожиданно выросшая девушка, осенней порой вдруг оказывается на виду своей пламенеющей улыбкой и задорно смотрит на фоне начинающих желтеть листьев березок. Ревнивая, трепетная осинка пытается угнаться за расцветающей красой рябинки блуждающими огоньками своей листвы. Вечером, при разорванных дождевых облаках, когда солнце идет к закату, трудно подобрать слова, чтобы хоть в какой-то степени точно охарактеризовать палитру красок, горящих в небе.

Осень наступила. Подчиняясь вековому инстинкту, из наших районов улетают птицы. 12 сентября высоко над головой раздалось первое, так хорошо всем знакомое, курлыканье. Стая журавлей потянула на юг. Пока нестроен их полет. Может, некоторых из птиц волновала минута прощанья со знакомым морем, полями и перелесками, воспоминания об ушедшем лете, и они нарушали клинообразный строй.

За журавлями полетят и другие птицы. Уже давно скопились в стаи скворцы, усевшись на провода, поют прощальную песню ласточки. Направился в пеший поход коростель-дергач. Ему надо спешить - путь долог. Чомга и гагара путешествуют по воде, лишь изредка подымая на крыло свое отяжелевшее за лето тело. Прилетевшие первыми - последними покинут места своего гнездовья.

Куда же улетают от нас птицы? На этот вопрос трудно дать исчерпывающий ответ. Разные породы птиц улетают зимовать на юг, на север, на запад и на восток. Изучение путей перелета птиц - насущная задача ученых -орнитологов. Кольцевание птиц один из способов решения этой задачи.

За время существования в СССР государственных заповедников окольцовано около миллиона птиц. Дарвинский государственный заповедник, расположенный на Центральном мысе Рыбинского водохранилища, за 10 лет в содружестве со школами и юннатами окольцевал свыше 50 тысяч птиц. Заповедник получает много сообщений о добыче закольцованных им птиц. По этим сообщениям большинство птиц улетает от вас на запад и юго-запад, зимует в Румынии, Венгрии, Болгарии, Италии и юге Франции. Одна из закольцованных на водохранилище цапель добыта в Египте, вторая на Кавказе. Закольцованная в Швейцарии серая утка гнездилась среди торфяных островов- сплавин у Центрального мыса.

Кольцевание птиц позволяет решить не только вопрос о путях перелета птиц. Одновременно определяются места зимовок, вопрос возврата их к постоянным местам гнездовья, возраст птиц и продолжительность их жизни, разумные сроки охоты.

Вот почему так важно, чтобы все кольца добытых птиц обязательно поступали в центры кольцевания. Для охотников-любителей напоминаем адреса: 1) Москва, улица Герцена, 6, Бюро кольцевания Академии наук СССР; 2) Высоков, Калининской области, дер. Борок, Дарвинский государственный заповедник.

1960.11.12

Это было в 1939 году. Вместе со своим товарищем я зашел в одну из столовых г. Рыбинска. Мы уселись за столик, где уже сидел мужчина средних лет в форме речника. Мой товарищ, оказавшийся знакомым с ним, представил меня и в присутствии этого мужчины рассказал про одну из черт характера моего нового знакомого.

Оказалось, что этот речник, работавший последние годы перед нашей встречей на речной переправе Рыбинска, в молодости увлекался филигранным письмом. С помощью чертежного пера, туши и сильной лупы написал на одной стороне почтовой открытки поэму Лермонтова «Демон» и дал к ней две иллюстрации.

Я с любопытством выслушал от автора некоторые подробности этой точной работы, узнал, что она была удостоена Большой золотой медали на Всемирной Парижской выставке. Мне была обещана репродукция с этой открытки.

Однако обстоятельства сложились так, что условленная встреча не состоялась, а позднее я позабыл о ней.

В последние годы, следя за розысками героев Бреста, сообщениями о «бессменном часовом», мне пришла мысль обратиться к читателям «Рыбинской правды». Я не уверен, что окажется живым сам автор, фамилию которого мне не удалось вспомнить, прошло с тех пор 20 лет, но его родственники должны проживать в Рыбинске и быть в курсе описанного мною события.

С моей точки зрения, ювелирная работа нашего земляка-рыбинца, как и фамилия его автора, должны быть известны широкому кругу читателей нашей газеты.

Товарищей, имеющих какие- ни будь сведения об авторе дипломированной открытки, прошу откликнуться через газету.

1961.02.08

Своеобразие ландшафта нашего района, где проходит граница зоны смешанных лесов и тайги, вызвала развитие очень разнообразных форм животного и растительного мира.

В географической литературе имеются данные, что во второй половине XIX века в Пошехонье, на Мологе, в Угличском и Ярославском уездах проводилась охота на северных оленей. Хищническая охота на этих животных привела к полному их истреблению. Последний олень был убит на р. Чагодоще в 1925 году. Взятые государством под защиту закона немногочисленные лосиные стада дали заметный рост. Лось теперь обычное животное наших лесов и иногда заявляется в гости в города и рабочие поселки. На водохранилище появились новые виды птиц и зверей, акклиматизированных человеком.

Однако количество зверей и птиц в окрестностях Рыбинска, несмотря на достаточное количество лесов и наличие крупного водоема - Рыбинского водохранилища, с каждым годом уменьшается. В лесу не встретишь теперь, как несколько лет назад, многочисленную тетеревиную стаю, с шумом вылетающую из снежных лунок, след зайца редок даже на местах кормежки.

Уменьшение количества зверей и птиц вызвано многими причинами. Первая из них - несвоевременная охота. Еще до официального открытия сезона охоты браконьеры уничтожают молодые выводки, весною бьют маток, нанося непоправимый ущерб. Иные охотники, особенно молодые, стреляют часто непромысловую птицу только потому, что не было другой цели.

Второй, не менее злостной причиной, является ничем не ограниченное развитие хищных зверей и птиц.

Выпущенная для акклиматизации в 1934 и 1936 годах на территорию Ярославской и Калининской областей енотовидная собака очень плодовита, тем более, что условия для ее развития оказались благоприятными. Этот хищник настолько вреден, что полезная ее пушнина не окупает приносимого вреда. Расселившись на побережья Рыбинского водохранилища и на торфяных островах - сплавинах, на местах гнездовья водоплавающей и боровой дичи, она уничтожает птичьи яйца и молодые выводки.

Почти таким же опасным хищником является серая ворона. Исследованиями орнитологов Дарвинского заповедника доказывается, что в период гнездовья желудки этих птиц содержат утиные яйца и мясо утят. Одна пара серых ворон за год приносит, пожалуй, больше вреда, чем сотня охотников, строго соблюдающих правила охоты.

Если для борьбы с браконьерами союз охотников располагает коллективом общественных инспекторов, а в настоящее время снят запрет охоты на енотовидную собаку, то отстрела серой вороны никто не ведет. Поставить ее вне закона - насущная потребность. Наиболее удобным временем для отстрела можно считать зиму, когда серая ворона переселяется к населенным пунктам. Но отстрел их в населенных пунктах должен быть организованным.

Восстановить достаточное количество ценных зверей и птиц, регулировать их нормальное развитие - дело трудное, но почетное. Оно может быть решено при участии всего населения, непримиримого к браконьерам, ко всем нарушениям Закона об охране природы.

1961.02.10

Своеобразием Рыбинского водохранилища является затопленный лес и кустарник.

Огромного напряжения сил потребовала работа по очистке дна будущего водохранилища. Но к моменту наполнения его все же остались не вырубленными большие лесные массивы.

С наполнением водохранилища, оставшийся затопленный лес оказался в непривычных для него условиях. Быстро погибла ель, стала высыхать надводная часть березы. Дрейфующий лед ежегодно выворачивал ослабевшие деревья и ветер, гоняя по водохранилищу коряги, выбрасывал их на отмели, торфяные острова, загонял в еще сохранившиеся лесные массивы, образуя непролазные завалы, ожерельем окаймляющие береговую черту.

На первый взгляд, затопленный лес мрачен и, кажется, уже не может порадовать проблесками жизни. Но это на первый взгляд. Он изумителен, особенно на закате и восходе солнца. Игра света и теней неповторима и непередаваема словами.

Природа, как самый придирчивый и ревнивый художник, не терпит нарушения гармонии. Все детали подбираются безукоризненно, с высоким чувством прекрасного. Небо, вода и лес наряжаются в одежду из тысяч оттенков и все это искрится, сверкает, то замирая, то вспыхивая.

В затопленном лесу создались благоприятные условия для развития многих живых существ. При штормовом ветре волны теряют свою энергию на первых десятках метров от лесной стены. В затишьи, на небольших глубинах, появились заросли манника, роголиста и ряски. На таких кормовых участках - лучший нагул для водоплавающей птицы. Среди лесного завала линяют селезни и молодые гуси не только местные, но и «пришельцы», обнаружившие на своем пути при весенних перелетах удобные заводи, защищенные от вторжения человека.

Весенней порой, по вековому зову, в затопленный лес валом валит на нерест рыба. Здесь вьются тысячи всевозможных мошек и пара хищных глаз всегда следит за ними из воды.

Из-за деревьев в открытую заводь выводит своих птенцов чайка.

Кружевные очертания корявых сучьев часто затеняются крупными узлами. Это гнезда серой вороны или цапли. В районе Ямы в 1948 году на небольшой площади нахо-дилась колония цапель - около 300 гнезд. На некоторых деревьях было по 3-4 гнезда. Заботливые родители отлетали от гнезд по очереди. В жаркий июньский полдень длинноногие сторожа, превратив свои крылья в серые зонтики, спасали своих неоперившихся птенцов от солнечного удара. В районе Центрального мыса орнитолог Немцов (Дарвинский заповедник) однажды насчитал 654 гнезда.

Сейчас здесь совсем немного осталось затопленного леса. За долгие годы водохранилище самоочистилось от него.

Не оставался равнодушным к этому лесу и человек. Он заготовлял его зимой, а летом сплавлял для хозяйственных нужд.

Человек научился создавать водоемы, заселять их новыми видами рыб, птиц и зверей. Человек научился переделывать природу.

Процессом самоочищения Рыбинского водохранилища заинтересовались проектировщики. Ведь гигантские водохранилища, создаваемые на Сибирских реках, разольются на площади сплошных таежных лесов и за период строительства человек просто не в состоянии полностью очистить их. Рыбинское водохранилище - это как бы грандиозная лаборатория, позволившая за короткое время проследить процессы, которые в обычных условиях протекают сотни лет.

1961.03.24

Знакомый рыбак, Костя Гулин, ехал на осмотр своих сетей. Я вышел на берег, поднял руку, и лодочка подошла к причалу на мысе Рожновском.

Зная мою любознательность, Костя предупредил, что эта поездка не будет особенно интересной.

- После такого шторма в сетях будет больше коряг, чем рыбы.

Костя был прав. Каждый раз во время шторма на поверхности водохранилища, а на мелководье даже по дну, перемещается большое количество коряг, особенно опасных для сетей. Они, как рыба, так запутываются в ячейках, что только привычное терпение человека оставляет его победителем в этой адской работе.

Последний шторм длился три дня. Взбесившиеся волны налетали на прибрежную отмель, и, словно сраженные, падали ниц, образуя брызги и пену. Так было три дня, а сегодня опять тишина. Лазурь неба где-то далеко-далеко падает на литое стекло воды. Солнце опять жарит во всю.

Первая же коряга в сетях поставила меня в недоумение. Она вся была усыпана сплошным, толстым слоем маленьких ракушек. Трудно было разглядеть древесину. На всех отростках корней ракушки ерошились в разные стороны, цепко держась друг за друга. Их зеленовато коричневая окраска блестела на солнце.

Я долго в раздумье держал в руках корягу. Такие ракушки встречались мне и раньше, но не в таком количестве.

- За последние два года их стала бездна! - высказался Ко¬стя. - Теперь ни одной коряги без них не поднимешь. Откуда они только берутся?

Немного позднее, при мне поднимали щит из отверстия бетонной плотины. Тросы многотонного крана звенели от натуги. Мокрый щит, сделанный из прочного металла, имел бесформенный и жалкий вид. Маленькие ракушки, слоем до 15 см., облепили его, не оставив живого места. Они так цепко держались друг за друга, что мы с большим усилием лопатой нарушили часть жесткого ковра. Под ракушками виднелась густая ржавчина, и металл был покрыт крупными оспинами.

Через несколько дней сильный южный ветер согнал воду из Переборского залива. Оголилась часть бетонного пирса. На обсушенной части также оказались знакомые ракушки. Имея скорость перемещения несколько сантиметров в сутки, и то лишь в молодом возрасте, они не смогли быстро спуститься в воду.

Зимой, когда уровень воды падает до 3-5 см. в сутки, такие ракушки находятся в постоянном движении, уползая от опускающегося льда.

В Волге, до создания водохранилища, дрейсена, так называется эта ракушка, была редкостью. Откуда же она незваной гостьей попала к нам? Ведь дрейсена разрушает бетон и сильно коррозирует металл.

Где-нибудь в устье Волги к подводной части судна прицепились дрейсены. Они вместе с судном перемещаются на тысячи километров, на новые богатые кормовые участки. Обнаружив удобные условия, дрейсены ослабляют свои присосы и камнем валятся на дно.

Таким подводным десантом попала к нам дрейсена, и быстро размножаясь, полонит водоем.

1961.05.30

В ночь на 23 мая на Рыбинском водохранилище разразился сильный шторм. Скорость ветра достигла 20 метров в секунду. В зоне торфяных сплавин оторвало от грунта остров площадью более 10 гектаров. Плавающий остров 25 мая был заброшен ветром в Согожский залив. Края этого необычного острова осели на прибрежные отмели и образовали пробку, перекрывшую вход в залив. Город Пошехонье оказался отрезанным от водохранилища. Всякое пассажирское и грузовое сообщение с этим пунктом стало невозможным.

...На острове растут свежие березки. Здесь много зарослей тростника, а в них обнаружено немало гнезд водоплавающей птицы. Местное население собирает на острове клюкву и заготавливает дрова.

Как сообщил нам главный инженер района гидросооружений т. Никитин, к торфяному острову направлена изыскательская партия и земснаряд. Остров будет разрезан на части и с помощью пароходов «Красноярск» и «Петра» отбуксирован на ближайшие отмели, где его закрепят в стороне от судоходных трасс.

25.03.1962

Все сезоны года и каждый месяц в отдельности в многолетнем ряду не похожи друг на друга, имеют свои характерные особенности, так сказать свое лицо. Ее свежа в памяти зима прошлого года. Не часто случалось приносить под новый год из леса букет подснежников, полураскрытые соцветия вечно зеленой брусники и видеть на январском снегу желтоватые пятна пыльцы ивы. Были и необычно ранние прилеты грачей и скворцов. Обманувшись теплом продолжительны оттепелей, они возвращались к местам своих гнездовий и спешно ретировались на юг, когда ударяли морозы.

Это было в теплую зиму прошлого года. Ничего такого не наблюдалось в настоящую зиму. Назвать ее холодной нельзя. Средняя температура самого холодного в году месяца -января была минус 5,6 градуса. Теплее был январь 1949 года, таким - январь 1959 года, а остальные январи из рассмотренного нами 16-летнего периода были холоднее. В 1954 году средняя январская температура воздуха составила мин 13,6.

Впечатление от зимы этого года полное. Снежный покров к положенному сроку пуховым одеялом лег на землю. Слой снега на полях в марте достиг 50, в лесу 70 сантиметров, а вдоль облесенной кромки Рыбинского водохранилища появились снеговые валы высотой до двух метров. Трудно сейчас мышковать лисице, зато хорошо проводить морозные ночи в глубоком лесу тетеревам.

Февраль! Он показал свой характер из метелей за ночь глубоко упрятал по снег поредевшие поленницы дров и сараи на окраиннах города.

Хороша была зима этого года! Поэтому так часто можно было видеть в открытом поле и в лесу то одинокого лыжника, то группу в ярких лыжных костюмах, то охотника, разгадывающего по строчкам следов замысловатую лесную азбуку.

Весна в этом году запаздывает. Только один день 7 марта температура воздуха днем была 2,6° выше нуля, а в остальные дни лихо морозило. Днем подтаивают крыши на солнечной стороне, очерчивая на ночь свои границы сосульками. Быстро исчезает изморозь. При отрицательной температуре подтаивает грязненный снег на городских улицах, только в поле и лесу зимно. Нет ещё пернатых посланцев весны. Только воробьи настроены по-весеннему, да громче воркуют голуби.

Первые дни третьей декады марта совсем весенние. Больше 12 часов с чистого голубого неба ярко светит солнце. Снег синий-синий, искрится. Ходишь по улицам, жмуришься и вспоминаешь про спрятанные темные очки. Весной береги глаза. Весенний световой ожег самый болезненный. Весенний загар самый приятный. Весеннее настроение самое лучшее.

Еще не раз зима напомнит о себе, но будет то, чему быть положено – весна, а за ней - и лето.

11.04.1962

Все сезоны года и каждый месяц в отдельности не похожи друг на друга, имеют свои характерные особенности, так сказать, свое лицо. Еще свежа и памяти зима прошлого года. Не часто случалось приносить под Новый год из леса букет подснежников, полураскрытые соцветия вечнозеленом брусники и видеть на январском снегу желтоватые пятна пыльцы ивы.

Были и необычно ранние прилеты грачей и скворцов. Обманувшись теплом продолжительных оттепелей, они возвращались к местам своих гнездовий и спешно ретировались на юг, когда ударяли морозы.

Ничего такого не наблюдалось в этот год. Назвать нынешнюю зиму холодной нельзя. Средняя температура самого морозного в году месяца - января - была минус 5,6 градуса. В 1954 году средняя январская температура воздуха составила минус 13,6°.

Слой снега на полях в марте достиг 50, в лесу 70 сантиметров, а вдоль кромки Рыбинского водохранилища появились снеговые валы высотой до двух метров. Трудно было мышковать лисице, зато хорошо проводили морозные ночи в глубоком лесу тетерева.

Весна в этом году запоздала. Только 7 марта температура воздуха днем была 2,6° выше нуля, а в остальные дни заметно подмораживало. Днем подтаивают крыши на солнечной стороне, подтаивает загрязненный снег на городских улицах, только в поле и лесу он еще сохранился. Нет пернатых посланцев весны. Лишь воробьи настроены по-весеннему, да громче воркуют голуби.

Первые дни третьей декады марта были совсем весенние. Больше 12 часов с чистого голубого неба ярко светило солнце.

А вот сейчас вовсю шумит- играет весна. Уже не безопасно проходить по льду реки. А в верховьях Оки и Волги уже начался ледоход. Все сильнее многоголосый хор пернатых. Пройдет немного дней и в скворешнях появятся их постоянные «квартиросъемщики».

Ну, что ж, мы ждем вас!

18.12.1962

Дежурная по кухне разлила суп по тарелкам и пожелала всем приятного аппетита.

В это время в комнату вбежал опоздавший техник по приборам Валентин Уланов:

- На море большая подвижка льда. Рыбаков оторвало от берега. Помогите спустить шлюпку. Суп остался стынуть на столе...

Дольше обычного не замерзало в этом году Рыбинское водохранилище. Замерзало тяжело, с шугой, со льдом, дрейфовавшим под бурным напором северного ветра.

Сильное торошение льда при замерзании создало повышенную шероховатость ледяного покрова. Переменная погода недостаточно укрепила его за пятидневку. Шести бальный шторм в то воскресенье с огромной силой жал на неподвижный лед. Ветер цеплялся за каждый бугор, за каждую поставленную поперек льдину и нашел недалеко от берега «слабину».

Появилась трещина, лед пришел в движение на огромной площади, льдины забивались на неподвижную кромку, ломали ее.

Этого не ожидали рыбаки. Они ставили сети для зимнего подледного лова. Трое из ник оказались на подвижной льдине, окруженной со всех сторон водой...

Двухместную шлюпку тянули по торосистому льду больше километра. Ноги скользили, девушки падали, подымались и снова брались за замерзший борт.

Полынья. Впереди в 2-3 километрах рыбаки. Первую полынью шириной до километра переплыли двое - Уланов и Соколов, другие стояли у кромки льда и следили за шлюпкой. Вот и товарищи втащили лодку на лед и потянули ее по льду до следующей полыньи.

Два смельчака уже снова плывут по воде. У рыбаков заметно оживление. Они терпеливо ждут.

Прошло немного времени, и шлюпка отправилась в обратный рейс. Несколько рейсов сделала маленькая шлюпка в первой полынье.

Затем ее тянули по льду и спасенные рыбаки. Стало легче. Вот и вторая полынья. Три рейса взад и вперед. Радостные возгласы товарищей.

Трудных три часа. Рыбаки В. Споткай, А. Смирнов и А. Лебедев горячо благодарят весь коллектив метеостанции «Мыс Рожновский» и особенно В. Уланова и В. Соколова, совершивших опасный и благородный рейс в море.

На семейном совете было принято решение отвезти сына Женю к бабушке, в деревню Дуброво Некоузского района. 29 июня, в субботу, отец отвез мальчика в деревню, провел выходной у родителей и собрался на станцию. А тут повстречал знакомого из Перебор. В. И. Ушаков с женой и девятилетним сыном собрались ехать домой на моторной лодке. Погода тихая, море на редкость спокойно. Трудно устоять перед соблазном кратчайшим путем пересечь морской залив. В полдень затарахтел мотор и начал удаляться знакомый берег.

Нельзя было доверять неустойчивой погоде последних дней. Потемнело небо. Захлестал дождь. Лодка, перегруженная картофелем и людьми, глубоко сидела в воде. Волна завалилась в лодку. Мотор замолк. Разве найдешь быстро неисправность, если неуправляемую посудину швыряет с гребня волны в Ложбину и снова на гребень. Сели за весла. Были минуты, когда в лодке уже теряли надежду на спасение, и вдруг впереди показался остров...

- В среду ко мне зашла сестра Ушакова, - рассказывает В. Веселова. - Сердце у меня упало, когда я узнала, что муж еще двое суток назад выехал домой на лодке. Где он теперь? Что с ним? К кому обратиться за советом, за помощью? Конечно, туда, где работает муж, на завод гидромеханизации. Я бежала, забыв обо всем, и сразу в кабинет к директору:

- Александр Михайлович, мух у меня пропал!

Мыльников успокоил меня, позвонил к Белых и попросил катер. Тот обещал через три часа дать, когда катер вернется из рейса. Дорога каждая минута. Я бегу на пристань. Ветерков - работник водной милиции - выслушал меня и начал искать судно.

Недалеко качается на волне «Моревед» - экспедиционное судно гидрометслужбы. Узнав о случившемся, команда судна решила рискнуть: катер может плавать при любой погоде. Белых дает разрешение на выход в море. Румянцев и Ипатов «- бывшие моряки-подводники. Они знают цену человеческой жизни и товарищеской выручки. У спасательной станции к ним присоединяются водолаз Зубков и механик Богачев. Быстро грузятся спасательные средства. На «Мореведе» подготовлен акваланг и расчехлена маленькая трехместная шлюпка. Это ей, по всей вероятности, придется действовать на мелководье, так как большая осадка не позволяет катеру подходить к побережью.

«Моревед» пересекает волжский плес. Впереди Мологский остров. Румянцев у штурвала прислушивается к показаниям футштока, который все время находится в воде. Внимание всех напряжено до предела. Сгущаются сумерки. Еще немного и придется возвращаться на базу.

- Надо подойти к Шумаровскому острову, может, их туда ветер прижал, - промолвил кто-то.

Судно идет на пределе своей осадки. И вот один замечает белесый бурун.

Волна бьет во что- то, взвивается вверх, дробится.

Когда приблизились к странному буруну, увидели лодку с картофелем, полузамытую песком. Людей в ней не было.

«Моревед» встал на якорь. Маленькая шлюпка, как скорлупка, пляшет на волне. На веслах - сильные и смелые люди, на корме - умелый рулевой. Песок острова зашуршал под килем. Румянцев, Ипатов и Зубков, промокшие насквозь, выскакивают в воду и почти на руках выносят свою лодку на берег.

Налево полуразрушенный шалаш. В кучке золы вспыхнула - искра огня. У потухшего костра лежат корочки печеной картошки. Здесь недавно были люди, но где они?

Гудит сирена, ветер глушит человеческие голоса. Жиденькая цепочка людей прочесывает кустарник на острове.

И вдруг показалась голова мальчугана. Он закричал: «Папка, люди!».

Из полуразвалившейся землянки, которую потерпевшим бедствие удалось обнаружить лишь на третий день, выходят истомленные люди.

- За нами?

- Да. Поедем на судно. Замерзли, небось, там согреетесь.

Четыре раза маленькая шлюпка совершала путь от острова до судна. Причалили лодку. В одиннадцатом часу ночи «Моревед» лег на обратный курс. А море продолжало шуметь…

1964

Маленькую избушку, что стоит у клеверного поля, занесло снегом. В ней живут двое. Мужчина средних лет с небольшой рыжеватой бородкой и маленькая собачонка, похожая на лису. Мужчина - сидит у камелька и шевелит полыхающие жаром уголья. Собака, вздрагивая ушами, тихо дремлет под лавкой.

Вот она навострила уши, встала, подошла к двери и заскулила. Мужчина выпустил ее и, закрыв дверь, опять подсел к огню.

На поляне, на сугробе, словно язык пламени, торчал пенек. Увидев его, собачонка побежала, потом легла и медленно поползла.

Рыжий пенек ожил. Он оказался молодой лисицей. Она приготовилась к встрече и нетерпеливо елозила хвостом по мягкому снегу. Обнюхав друг друга, лиса и собачонка начали играть. То собачонка налетит на лису, то лиса толкнет ее острой мордой. Вот уже, осторожно покусывая друг друга, они катаются по снегу, и не поймешь, кому принадлежит пушистый хвост и хитрая мордочка.

Все смелее и смелее становилась молодая лисица. Вместе с собакой подходила к самому домику. С любопытством наблюдал за ними человек и удивлялся такой редкой дружбе. Рядом ходил ценный пушной зверь, в избушке висело ружье, да не подымалась рука сделать выстрел.

Прошел месяц. Исчезла с крыльца свежая рыба. Пропала пара меховых рукавиц. Надоело мужчине выпускать собачонку на частые ночные свидания, и он решился...

По-прежнему нарушается покой человека. Часто воет собака у висящей на стене шкурки, словно зовет поиграть с ней, и досадует на коварство своего хозяина.

1964

Тихо в лесу. Голые вершины берез ослепительно сверкают в лучах восходящего и совсем не греющего солнца. Я сижу в шалаше из переплетенных лапушек елки и изредка бросаю взгляд в смотровые щели. Мне хорошо видна группа старых берез, густо осыпанных коричневыми сережками. На ближайшей березе два тряпичных чучела косачей невозмутимо смотрят на восход. Сижу и жду шумного прилета настоящих птиц.

Проходит десять, двадцать минут. Становится светлее. Легкий морозец щиплет кончик носа и пробирается под фуфайку. Где- то каркнула на лету ворона, вскричала сойка.

Острый посвист нарушил тишину раннего утра. Я быстро взглянул на чучела. Руки сами тянутся за ружьем. Не могу сразу осмыслить случившегося. Крупный ястреб-тетеревятник, вонзив когти в чучело, пытается стащить его с сучка, за который оно привязано. Часто махая крыльями, он старается подняться вверх с косачом, чтобы где-то полакомиться свежей дичиной. Но этот красавец крепко зацепился за дерево, и нет сил оторвать его. Ястреб сердится и с размаху бьет косача в голову. Кусок черного сатина, извиваясь, падает на снег. У красных надбровий высунулся кусок ваты.

«Погибнет чучело», - думаю я и осторожно просовываю ружье в смотровое окно.

Выстрел эхом прокатился по лесу. В недоуменье застыл ястреб и, еще раз взмахнув крыльями, поник головой, а потом свалился на бок, не выпустив добычи и так и не поняв случившегося.

18.10.1964

Рыбинск расположен в зоне пересечения путей циклонов с Атлантики и Средиземного моря. Здесь они частые гости и, как правило, приносят с собой штормовые ветры.

На Рыбинском море в течение большей части дней навигации ветры дуют со скоростью 4 балла и больше, то есть превышают границу, на которую рассчитана крепость плотов. Удар волны при пятибалльном ветре уже разрушает сплотку.

В связи с вводом в строй Волго- Балта ожидается увеличение перевозок древесины в плотах через Рыбинское водохранилище на Москву и на юг страны. Но специфические условия плавания на нашем водоеме стали тормозом дальнейшего развития лесосплава на трассе пяти морей. Встал вопрос о создании плотов повышенной прочности.

И вот в прошлую навигацию на Рыбинском водохранилище теплоход «Академик Волгин» взял на буксир необычный плот. Необычность его состояла в том, что в узлах крепления некоторых пучков были вделаны измерительные приборы. Они замеряли усилия, испытываемые плотом при шторме. Сотрудники Центрального научно-исследовательского института лесосплава строго следили за показаниями динамометров. При проверке этого плота были определены основные требования к технологии будущей сплотки.

Прошел год. Снова у теплохода «Академик Волгин» необычный рейс. На буксир взят опытный плот.

Новый плот отличается большим объемом пучков (из древесины каждого пучка можно построить дом!) и глубиной осадки, на метр превышающей старые нормы. Пучки обвязаны не проволокой, а тросами, с дополнительным перехватом и специальными соединениями их в массивный плот. Перед изготовлением таких пучков пришлось сначала сконструировать новую сплоточную машину. Ленинградцы назвали ее «Невой».

По расчетам проектировщиков, новый плот должен выдержать удары волн при пятибалльном шторме.

...День для испытания помогли выбрать синоптики. Плот был взят на рейде «Невелов бор» при тихой погоде. Но судоводителям и членам комиссии сейчас нужен шторм.

В рубке теплохода людно. Все ждут усиления ветра. И вот словно озноб охватил водную поверхность. Рябь переходит сначала в некрупную волну, потом ветер крепчает, и волна растет на глазах, бьет то в переднюю часть плота, то в правый борт, в зависимости от направления судового хода.

Часто включается эхолот. Под килем судна глубина около 10 метров. Каждый час поднимаюсь на рубку и замеряю скорость ветра. Радист держит постоянную связь с Переборами и принимает сводки погоды.

Нет, не ошиблись синоптики! Ветер начинает посвистывать в снастях судна, значит, перешагнул через пять баллов. Это то, что требуется для испытания. Бинокли щупают часть плота, несущую основную нагрузку удара волн. В рубке царит оживление.

Вот волна достигла метровой высоты. Глубокосидящий плот нехотя шевелится на крутой волне. Это хороший признак. На переднюю часть плота накатываются белесые гребни и пеной застывают на мокрых бревнах. От частого удара волн в воздухе над плотом висит постоянный туман. Когда в разрыве слоистых облаков появляется солнце, цветистая радуга осеняет прибойную часть плота.

Ветер усиливается. Комиссия на ходу осматривает плот. Пека все благополучно, расчеты оправдываются.

Плот объемом свыше 8 тысяч кубометров древесины был благополучно доставлен в Коприно. Его дальнейшее плавание по назначен но Москва, Северный порт будет проходить в более спокойной обстановке.

Комиссия дала «добро!» опытному плоту.

27.10.1964

Осень в разгаре. Вековой инстинкт гонит птиц на юг, в края более богатые пищей, до весны. Он же вернет их к местам гнездовий.

Большое количество птиц, улетающих с Рыбинского водохранилища, унесли на себе метку- кольцо. Дарвинский государственный заповедник в содружестве со школами и юннатами области окольцевал больше 50 тысяч птиц.

Кольцевание птиц позволяет решить вопрос - куда птицы улетают от нас. где расположены зимовки отдельных видов их, возвращаются ли они на гнездовья к месту своего рождения, каков возраст птиц и продолжительность их жизни.

По поступившим сообщениям, большинство птиц из района Рыбинского водохранилища улетает от нас на запад и юго-запад, зимует в Прибалтике, в Румынии, Венгрии,. Болгарин и на юге Франции, в Египте. Чем крупнее птица, тем дальше на юг улетает на зимовку.

Но кольцуют не только, птиц. Кольцевание рыбы позволяет выявить пути перемещения и посезонного скопления косяков рыб, помогает рыбакам увеличивать свои уловы. Немудрено, если у судака или леща мы обнаружим памятную пластинку.

Но вот такое бывает редко... В редакцию газеты «Рыбинская правда» доставлена закольцованная ... картофелина. Металлическое кольцо с надписью: «Москва» плотно облегает одну ее часть, задержав рост клубня. Свободная часть переросла размер кольца в несколько раз.

Можно предполагать, что охотник, убивший закольцованную птицу, решил не утруждать себя хлопотами отправки кольца в заинтересованные организации. Он просто выбросил его, и кольцо попало на участок, где сажают картофель. Один из ростков картофельного клубня попал внутрь кольца и дал зачаток будущего молодого клубня. Впрочем, возможен и другой вариант. Одна из пролетающих птиц случайно потеряла кольцо. Оно упало на картофельный участок.

Попалась закольцованная картошка любознательному человеку, и он доставил ее в редакцию. Фамилия этого человека Владимир Дмитриевич Галахов.

20.11.1964

Легкий морозец щиплет нос и щеки. Горячее дыхание инеем застывает на ворсинках меховой ушанки. Скрипит и искрится снег, глубокими морщинами уложенный ветром по льду водохранилища.

Широким шагом идет обветренный человек. Полушубок подпоясан ремнем, к которому за спиной подвязана пешня. По вмятинам следов она чертит бесконечную линию, теряющуюся в снежном просторе.

Вот человек остановился у голого кустика. Здесь поставлена сеть. Скинув меховые рукавицы, по привычке поплевав на руки, рыбак начинает долбить лед. Высоко подпрыгивают раскрошенные льдинки. Темнеет водою готовая прорубь. Рыбак склоняется и вытягивает на лед сеть.

Метр, два... Блеснул серебром чешуек судак. Лениво всплескивая, широко глотая воздух, замирает лещ. Цепкие руки быстро освобождают добычу, и на льду, все реже взмахивая хвостами, замерзают жильцы водного мира.

Прошел час. Сеть снова поставлена под лед. Рыбак идет дальше, к другим сетям, по одному ему известным ориентирам. Где-то сзади слышится тяжелое дыхание лошади. Пойманная рыба собирается, в огромные корзины, поставленные на санях.

...Вечереет. К рыбхозу на мысе Рожновском подъезжает подвода. Возчик кричит своему товарищу:

-Слушай, Сергей! У твоей кучи опять была лиса. Вот рыжая, каждый день нажигает тебя на рыбу! Твоя иждивенка со вкусом, выбирает самую крупную.

Рыбак чертыхается, беспомощно разводя руками. Его товарищи хохочут.

У Сергея не первый раз убавляет улов смышленая лиса, которая бродит по его следам на водохранилище.

- А что мне делать? За хвост ее не поймаешь, - с грустью говорит он.

Вперед выступает пожилой рыбак с редкими оспинами на лице и рыжеватой щетиной бороды. Он хлопает Сергея по плечу.

- Научу. Дело-то очень простое. Есть и на нее управа.

...Снова вечер. Снова багровое солнце золотит вершины деревьев и кладет возле них густую тень. Снова из-за поворота дороги появилась подвода. Сергей вышел на крыльцо, выжидающе глядит на возчиков. Из саней раздается смех.

- Ну и задали воровке задачу. Хуже, чем с виноградом, у нее получилось. Накружила следов вокруг рыбы, со злости хвостом по снегу била, а всетаки ушла не солоно хлебавши.

- И нитка-то, нитка-то тонюсенькая и чуть выше снега натянута вокруг рыбы, а не перескочила, струсила. Картинка! Забирай свою корзину. Сегодня без урона, благодари дядю Костю за выдумку.

13.12.1964

На маленькой лодочке я проезжал по просеке затопленного леса. Впереди, на краю просеки, стояла большая голая сосна со сломанной вершиной. Она была намного выше своих подруг и была хорошо видна издалека. Я заметил, как на вершину этой сосны уселась серая цапля. На своих длинных ногах и с длинной шеей она резко выделялась на голубом фоне неба. Цапля не шевелилась. Только голова медленно поворачивалась: птица внимательно осматривала окрестность.

Потом подлетела вторая.

Первая цапля, наклонившись вперед, как пловец, прыгающий в воду, оттолкнулась от сосны и полетела, выставив назад несогнутые ноги, а вторая уселась на освободившееся место и так же застыла.

Решил остановиться и немного понаблюдать за этой сосной. Она напоминала мне наблюдательный пост, а неподвижная цапля - часового.

За полчаса цапли два раза подлетали к сосне, сидящая добровольно уступала место.

Направление прилета всегда было одно и то же. Я решил, что там должно быть гнездо.

Найти гнездо было делом несложным Его я увидел издали. На вершины двух сосенок свалилась третья. Верх этих сосенок цапли накрыли огромной шапкой из переплетенных сучьев. Когда я подъезжал к гнезду, появилась вторая цапля. Они подлетели совсем близко ко мне, и иногда казалось, что которая-нибудь из них долбанет на лету своим большим клювом.

Встав на скамейку в лодке, я заглянул в гнездо. В нем лежали три птенца. Бросилось в глаза, что птенцы прижимают к гнезду свои головы, как будто хотят спрятаться, что один из птенцов вдвое больше других и из широко раскрытого клюва у него торчит половина крупной плотички. Я подумал, что этот птенец не успел проглотить рыбу, помешал предупредительный крик родителей и мое появление. Ждал, вот-вот. у меня на глазах плотичка исчезнет в желудке жадного цапленка. Но он словно и не собирался проглотить рыбу. Можно было ясно разглядеть, где начинается голова плотички. Шея цапленка в этом месте была толще обычной.

Взяв плотичку за хвост, я потянул ее вверх. Цапленок с силой прижимал свою голову к туловищу и совсем не собирался выпускать рыбу. Я посмеялся над ним:

- Чудак ты! Подавишься рыбой, вон у тебя глаза уже навыкате! Выплюнь ее, пока не поздно.

Мне самому очень хотелось есть, поэтому я уехал на станцию. Но меня мучило любопытство к жадному цапленку, и часа через два я все же решил еще раз посмотреть на него.

Заглянув в гнездо, я увидел, что из клюва цапленка торчит только маленький кончик хвоста. Вся рыба уложилась в пищеводе, поэтому шею раздуло флюсом.

Теперь я был уверен, что с цапленком ничего не случится.

В это время в глаза бросился один посторонний в гнезде предмет. Я взял его в руки. Держу и не верю — пузырек из-под пенициллина!

Откуда попал сюда пузырек? Ближайшая аптека в двадцати километрах, добрый доктор Айболит тут, конечно, ни при чем.

Пузырек был облеплен зеленью. Видно, долго его качала волна, пока не забросила в затишье. Здесь его обнаружила цапля и принесла в гнездо. Давно известно, что птицы любят блестящие предметы.

1965

В эту зиму осадков выпало выше нормы. Почти каждый день крупные хлопья снега сыпались с низкого серого неба, набрасывая полупрозрачное покрывало на вечерние огни. Высокие сугробы теснились к калиткам, и истоптанные дорожки еле заметной стежкой перебегали от дома к дому. Мохнатые снеговые шапки давили крыши и ломали молодые побеги притихших, деревьев.

И весна оказалась необычной - ранней и дружной. Теплое дыхание с юга обожгло снега, и они ветвистыми ручейками проложили себе пути к рекам.

Рыбинское водохранилище быстро наполнялось, а вода все прибывала, заливая участки земли, никогда не подвергавшиеся затоплению.

Во время шторма, когда ветер сгоняет воду к наветренному берегу, в беде оказался муравейник на мысе Рожновском. Одиноким островком торчал из воды только верх муравейника. Яркое солнце пригрело его макушку. На ней кишмя кишели озадаченные муравьи. Одиночные храбрецы разведчики спускались до самой воды и, потоптавшись у непреодолимой границы, со свежи ми новостями терялись в кипящей гуще на вершине где, словно на вече, шло обсуждение случившегося.

Мне стало жалко их, оказавшихся в плену у стихии. Весна настойчиво напоминала им о привычных обязанностях, но не было выхода из неволи.

Снова я попал на мыс Рожновский лишь через месяц. Любопытство погнало меня к муравейнику.

Я был озадачен и несколько раз обошел знакомый участок. Муравейник исчез. На его месте, словно кратер потухшего вулкана, лежала узкая, сцементированная водой, полоска мусора. Куда он мог исчезнуть? Наклонившись низко к земле, я еще раз обошел «кратер» и заметил в густой траве узкую голую дорожку. Ныряя среди травы, обходя кусты и встречные сосны, она зеленым тоннелем углублялась в лес, карабкалась на вершину горушки и заканчивалась у высокого пня, где всегда росла сочная земляника. Вокруг пня расположился новый муравейник. Правда, по объему он был меньше старого, но жизнь в нем текла обычным порядком.

Невероятно, какую работу совершил этот организованный трудолюбивый коллектив муравьев, проложивший дорогу, а затем перетащивший свое гнездо на новое место.

1965.03.20

Мотор чихнул, пропеллер лениво качнулся, и, словно спохватившись, застрекотал, набирая скорость. За белесым кругом пропеллера запрыгал буранчик потревоженного снега. Вздрогнула крона за снеженной березки у за бора. Нехотя посыпались снежинки, а упасть на землю не успели. Воздушный поток закрутил их.

Усаживаемся в тесную кабину аэросаней. Нас чётверо, закутанных в теплую одежду. Иван Михайлович Балашов - водитель аэросаней пробует баранку управления, раскачивая смерзшиеся лыжи. Мария Дмитриевна, наша химичка, как наседка, пытается угадать самое удобное место на куче спальных мешков. Моторист Громов молча прикорнул в углу. Я, как гидролог, сегодня старший по экспедиции, сажусь рядом с водителем. Мы едем в открытое море исследовать лед на водохранилище. Рыбакам и лесорубам нужны продукты, но можно ли пустить в дальний рейс по льду автомашину?

Скрылись последние дома. Убежали назад берега. Ровное гудение мотора заставляет напрягать слух. А кругом безмолвие. Снег лежит маленькими дюнами- указателями отшумевшей недавно метели. Горизонт куда-то исчез. Ни одной детали, все бесформенно, однообразно, смутно. Откуда-то бессознательно выплывает неуемная дрема. Навязчивый сон смежит веки.

- Не спите, -с какой-то вялостью в голосе просит Иван Михайлович.

Мотаю головой, разгоняя нахлынувший сон. Скоро остановка.

С удовольствием выходим из саней. Вынимаем инструмент, походную лабораторию. Бурим лед, измеряем, записываем. Разминаемся, шутим, набираемся бодрости. Опять садимся в кабину и едем до следующей остановки, изредка сверяя курс по компасу.

Странно! - слышу я голос Ивана Михайловича- Посмотри, почему впереди голый лед? Чем это можно объяснить?

Вспоминаю, когда был последний снегопад. Совсем недавно. Скорость саней подскочила до 50 километров. Скольжение отличное, и вместе со скоростью растет недоумение, тревога. - Надо сделать остановку, - подумал я.

Неожиданный треск, сани вздрогнули, оборвался рев мотора, наступила гнетущая тишина и прервала недоконченную мысль. Стоим на месте.

Нажимаю на защелку двери и выхожу на лед. Оглянулся назад. Жестом указал на выход водителю. Открыл вторую дверь и не громко, но властно произнес:

- Мария Дмитриевна выходите скорее на лед.

- Зачем выходить? Что случилось?

Склонная к полноте, тяжелом полушубке, она перемещалась не спеша. Вытолкнула ногу на лед, быстрым взглядом посмотрела назад и в недоумении осталась в дверях.

Сзади аэросаней темнела вода. В проломе качались льдины. Аэросани, как животное с подбитыми ногами, упирались на твердый лед только передними лыжами Задние лыжи стояли вертикально. Конец пропеллера окунулся в воду. Мне казалось, что вот-вот аэросани на глазах сползут в воду.

- Быстро отвязать оба кола. Где лежит веревка?

Просовываю голову в кабину, шарю веревку и пешню. Иван Михайлович держит меня за подол полушубка, за его полушубок схватился Громов, а за ним и Мария Дмитриевна. Как в детской сказке про репку, трое должны дернуть друг друга и меня, если сани стронутся с места. С одного удара пешни пробиваем лед. Смотрим друг на друга. Хочется стать невесомым, ходить на цыпочках.

Заделываем кол с веревкой в прорубь. Концы веревки просовываем за кольца лыж и вяжем. Одна опасность осталась позади.

- Видно, здесь была полынья и замерзла при сильных морозах три дня назад, после снегопада. Вот запоролись. Разгружать сани надо, - советует Иван Михайлович.

Встаем в цепочку. На лед сброшены бочка с бензином, инструмент. Мария Дмитриевна унесла в сторону спальные мешки, продукты, керогаз. Сани опустели.

- Надо сбить амортизаторы, иначе саней не поднять.

Бьем по очереди свободным колом по пружине. Лыжа отвечает на каждый удар, брызгает водой на лицо и полушубок, но не поддается.

Наконец, сорвалась с места одна пружина, затем вторая. Лыжи беспомощно повисли на своих шарнирах. Мокрые, но довольные, закуриваем.

- Ребята! Вы все намок ли. Становится холоднее. Простудитесь. У меня в ла-боратории все растворы на спирту. Согрейтесь немного, - расчувствовалась Мария Дмитриевна. Но нам сейчас не до этого. Быстро строим ворот. Ломом накручиваем конец веревки на кол во льду. Медленно уползают сани от пролома. Сброшены рукавицы. Разгоряченные руки крутят холодный гаечный ключ. Лыжи и амортизаторы связаны. Распускаем березовый веник. На лыжах ищем лед толще 8 сантиметров и втыкаем прутик. Можно ехать.

- Заводи, Михайлович!

- Не торопись. Садиться в сани опасно. А вдруг еще раз. Не испытывай судьбы. Думать надо. У меня уже есть план... Вы встанете на левую лыжу, просунете руки в окно. Баранка рядом. Рулить будете... А я вылезу на правую и буду управлять мотором.

План одобрен. Он оставлял нам обоим возможность соскочить с лыж в случае новой аварки. Он превращал меня, никогда не сидевшего за рулем, в водителя. Надо пробовать...

Занимаем места. Иван Михайлович дернул за веревочку, дал полный газ. Я просунул руки в маленькое окошечко и обхватил баранку. Жду, когда сани покатятся, а они стоят и стоят. Смотрю на партнера. Тот громко кричит: «Пошевели баранкой, лыжи скрепило!».

Раз, два, вправо, влево и сани пошли. Я хочу направить их по намеченной трассе, а они, как норовистая лошадь, шарахаются из стороны в сторону. От напряжения со лба на губы скатываются капельки. Ломит руки. Облегченные сани спешат к снеговой кромке. Остановка. Бурим лед. Он толстый. Наши предположения оправдались. Подвела недавно замерзшая полынья. Идем к месту аварии. Навстречу нам Громов катит бочку. Мария Дмитриевна несет продукты и улыбается. Скоро все вещи у саней.

- Мария Дмитриевна! Вот теперь давайте ваши растворы. С устатка расправимся с ними.

- Что вы, что вы ребята! Да у меня в лаборатории совсем их мало. Чем же я буду завтра работать?

30.05.1965

Этого крупного сизого голубя жильцы дома прозвали «Малышом». Он резко отличался в голубиной стае размером и повадками. В зимнюю стужу, как только спускались в поселок сумерки и зажигались у домов фонари с уличными знаками, он стрелой падал на фонарь и деловито топтался на нем всю ночь. Горящая электрическая лампочка дышала теплом, и «Малыш» был доволен, что разгадал этот сюрприз.

Когда с крыш домов повисали первые сосульки, «Малыш» преображался. Его воркующий голос постоянно менял свои тона, в зависимости от того, кто был с ним рядом: голубка, меченная белым пятном у сложенных крыльев, или осмелевший от весенних запахов противник.

Он был особенно зол, когда наступала пора гнездования. Тогда он редко отлетал от облюбованного уголка карниза, без раздумья лез в драку с неосторожными птицами и, приплясывая, встречал свою голубку, посещавшую гнездо только для проверки.

Когда голубка скромно уселась в гнездо, «Малыш» исправно подкармливал ее самыми вкусными находками.

Шли дни, и наступила беспокойная пора. Два птенца властно требовали пищи. «Малыш» и голубка, ради осторожности, только по очереди покидали своих питомцев.

В тихий летний день, когда «Малыш» дольше обычного дежурил около гнезда, проголодавшиеся птенцы подняли писк. Он волновался, ходил по карнизу, не находил себе места и может ворчал про себя на задержавшуюся где-то подружку. Тогда он сорвался с карниза и улетел в поле. Вернулся с червяком, торопливо сунул его одному из птенцов и опять улетел.

Меченная белым пятном голубка больше не появлялась. «Малыш», как угорелый, метался между гнездом и полем.

Прошла неделя. У гнезда появилась новая голубка. Она не проявляла особого интереса к чужому потомству.

Однажды прилетел «Малыш» к гнезду и оторопел. Оно было пустым и некому было передать червяка. Его выклюнула у него новая хозяйку, выбросившая до этого на асфальт бескрылых птенцов, и уселась в гнездо.

- Подумайте только! - воскликнула одна из наблюдавших эту сцену женщин.

Даже в птичьем царстве существуют мачехи.

1956.12.15

1966.02.16

Был я по долгу службы в Ленинграде. Свободное время проводил у родственников. Перед отъездом зашел к сестре. На подоконнике увидел странный цветок: в старой кастрюльке с землей росли тоненькие стебельки. На каждом по нескольку тёмно-зелёных листьев. Я поинтересовался, что это за растение.

- Оно тебе ничего не напоминает? - спросила в свою очередь сестра. Признаться, я был несколько озадачен: странный цветок напоминал чем-то куст картофеля.

Сестра подтвердила мою догадку. Она сказала: «Я чистила картофель и заметила у одного клубня очень много глазков. Посадила его и не знала, что получится. Выросло 28 стебельков, но окна выходят на двор и растению мало света. Не хочешь ли увезти картошку в свои Переборы, у тебя ведь огород? Понаблюдай за урожаем!»

- Можно взять. - нехотя согласился я, не очень веря в предстоящие опыты.

Сестра сама донесла кастрюлю с кустиком до вагона и осторожно поставила ее на мою полку. Тронулся поезд, разместились пассажиры и завязались первые разговоры. Доставая что-то из чемодана, я нечаянно задел локтем картонку, где лежал мой необычный цветок, и кастрюлька кувырнулась набок. Соседи увидели злополучную картофельную ботву. Женщина, видимо, большая любительница цветов, поинтересовалась: «Что за цветок вы везете из Ле¬нинграда?»

В смущении я объяснил, что это простой куст картофеля и редким является обилие ростков от одного клубня, Пассажиры оживились и с любопытством стали рассматривать растение з кастрюльке. Несколько человек подошло из соседних купе. Оправившись от смущения, принялся я повторять короткую историю путешествующего со мной клубня. В разговор вступили и мои новые знакомые. Они трезво стали оценивать возможность получения большого урожая с этого кустика, говорили и спорили о передаче материнских признаков потомству. В мой адрес все чаше раздавались похвальные отзывы за смелые опыты. Ни тени улыбок, ни одной насмешки, чего я так боялся, у пассажиров не было.

Неожиданно общий разговор прервал приход мужчины в соломенной шляпе. Узнав в чем дело, он попросил разрешения осмотреть кустик. Аккуратно его пощупал, оглядел со всех сторон и осторожно поставил на столик у окна.

- Замечательно, просто замечательно, -тихо произнес человек в шляпе и, взглянув на меня, продолжал: - Советую, настоятельно советую вырастить этот куст. Проследите, каков будет урожай осенью Лучшие экземпляры отберите и выращивайте снова. Вот и будут у вас чудесные практические результаты. Простите за совет, но я - агроном и считают своим долгом...

Агроном выходил на, станции Бологое. Пожимая руку, пожелал мне успехов в опыте с любопытной картофелиной. Я почувствовал себя героем дня. бережнее, чем с чемоданом стал обращаться с кустом картофеля.

Дома после коротких приветствий и сбивчивого рассказа о ленинградских новостях я спросил жену:

- На грядке найдется место для этого куста?

Супруга с удивлением оглядела растение в кастрюльке. и, очевидно, про себя решила: очередное чудачество.

При участии всей семьи кустик был пересажен в грядку. Каждый сделал для него, что смог. Кто готовил лунку, кто принес удобрения, а кто поливал.

Ежедневно бегал я на огород, чтобы взглянуть на заветный кустик. Рыхлил и окучивал. Внимательно оглядывал всякий раз листья, не ест ли их какое насекомое.

По однажды вечером случилось непредвиденное: куста на грядке не оказалось. Из земли сиротливо торчали остатки оборванных стеблей. Чья- то безжалостная рука сгубила растение.

Волнуясь,.. вбежал, я в квартиру и в повышенном тоне спросил: - Кто трогал куст картофеля? Домашние насторожились, виновных не оказалось. И тут из детской комнаты вышел четырехлетий» сынишка и спокойно ответил:

-Папа, я сорвал кустик и отнес курочкам.

Сразу все стало ясным. Еще днем мать просила детей нарвать для кур зелени. Девочки, что постарше, поленились это сделать, а малыш сходил на огород и оборвал ботву с подопытного куста.

-Так я и не стал мичуринцем, -сказала я упавшим голосом и грузно опустился на стул.

-Полно, полно отчаиваться, -сказала мне супруга. - Зелень сорвали, но картофель остался в земле. Он успел достаточно развиться, сейчас конец августа, а не июнь месяц. Через неделю все будут копать свой картофель.

Я удивился такому простому выводу из случившегося. Как я сам до этого не додумался?

Спокойствие быстро вернулось ко мне. Но все же с бьющимся сердцем я выкопал свой картофель. Из 22 плодов удалось отобрать семь, с количеством глазков около двадцати. С ними решили продолжить опыты. А другие нужно сегодня сварить. Попробуем их вкусовые качества.

20.01.1967

К утру вызвездило, и неожиданный мороз скрепил первый снег. Выйдя на улицу, я случайно остановился у скворечни. Как хронометр в ночной тиши, кол передавал сверху какие-то мерные звуки. Постучал я по колу, закрепленному к забору. Он замолчал, словно притаился. Потом опять раздалось: тук, тук, тук...

- Удивительное дело, - сказал я дома. -Наша скворечня оказалась музыкальным ящиком, тикает и тикает.

Через некоторое время случайно брошенный на скворечню взгляд ответил на загадочный вопрос. От летка скворечника рухнула вниз снеговая пробка и два воробья, неудачно спрятавшиеся от непогоды, вылетели на улицу.

20.01.1967

19.04.1959

Потянул ветерок, и белесый туман стал пропадать вдали. Мы подошли к лесу. Деревья слегка покачивали свои вершины. Хвоя, подернутая изморозью, как «канитель» на новогодней елке, топорщилась и играла в лучах восходящего солнца. Мы стояли, как зачарованные, боясь нарушить эту сказочную лесную быль.

Где-то недалеко застучал дятел. Под снегом пискнула мышь. Редко взмахивая воронеными крыльями, пролетел косач. Качнулась ветка, и в воздухе мелькнул пушистый хвост белки. Преследуя ее, в тревоге заметалась розоватая птичка. Отогнав непрошенную гостью, она вернулась на елку, села на крупную шишку, повиснув вниз головой и, ловко орудуя своим кривым клювом, начала вытаскивать семена, изредка роняя крылатые лепестки на снег.

- Это клест. Любопытная птичка. Прилетела к нам зимовать с севера. Питается семенами хвойных деревьев, - промолвил мой спутник.

В это время клест нырнул в чащу хвои. Оттуда раздался слабый писк.

- Послушай! У них здесь гнездо. Клест - единственная в нашем крае птица, которая выводит своих птенцов зимой, даже в лютые морозы, если богат урожай шишек. Посмотрим?

Мы быстро обнаружили гнездо. Оно было невысоко, между корявым стволом и двумя крупными сучьями ели. Одна из птиц вилась у нас над головами, жалобно попискивая. Вторая, с зеленоватой грудкой, сидела в гнезде и настороженно смотрела на нас. Осыпая на себя снег, я добрался к гнезду. В нем лежали три птенца, едва прикрытые пухом. Втягивая в себя шеи, они жались друг к другу. Я быстро начал спускаться вниз. Не успел еще слезть на землю, как самка опять уселась в гнездо. Успокоился и самец. Он снова уцепился за шишку и пустил в работу свой кривой клюв. В необычное время года птица справляла свои обычные обязанности перед семьей.

04.23.1967

В начале века жил в Рыбинске любознательный человек А. И. Сигсон. Любил красоту природы и умел ее видеть. На протяжении многих лет он фотографировал снежинки. Ему принадлежала лучшая в мире художественная коллекция микрофотографий этого удивительного вида осадков. Ею в свое время заинтересовались метеорологи, кристаллографы и граверы. Над падением снега при различных погодных условиях вел наблюдения, находясь в Шлиссельбургской крепости, другой ярославец - Н. А. Морозов.

Изучением снежинок и снега теперь занимаются многие научные институты. Пока он падает с завуалированного неба, за снегом следят метеорологи. Свежевыпавший снег привлек внимание кристаллографов. Мощные скопления снегового покрова планеты на¬стораживают геофизиков. Тяжесть снеговой шапки, нарастающей зимой, влияет на скорость вращения земли. Запас воды в снеге интересует гидрологов. Снег - это вешние воды в наших реках, это энергия гидравлических установок.

Снежинки фотографируются сейчас с целью изучения формы их строения, размеров и веса как в местах их зарождения, так и на земле. Количество известных фотоснимков перешло через 20 тысяч.

Формы снежинок настолько многообразны, свойства их так изменчивы и недостаточно исследованы, что они все еще остаются загадкой.

Как же возникают снежинки? Какой «главный художник» создает все многообразие непередаваемой красоты в природе? Условия образования снежинок и их форма очень сложны и зависят от многообразного сочетания температуры и влажности воздуха. Водяной пар, как дыхание нашей планеты, поднимается в высокие слои атмосферы, в область отрицательных температур и на каком-то уровне создает пресыщение воздуха. В пресыщенном воздухе водяной пар может превратиться в кристаллик льда, если получит «затравку» - ядро кристаллизации. Ими снабжают атмосферу дымы фабрик и заводов, распыленные химические вещества. На таких мельчайших частицах возникают почти невидимые льдинки.

Среди всего многообразия снежинок - кристалликов в начальной стадии образования различают четыре наиболее распространенных формы: шестигранные столбики, шестилучевые звездочки, шестиугольные пластинки и иглы, Первоначальная их форма исключительно правильна, симметрична и устойчива. В дальнейшем они резко ме¬няются при падении на землю, легко соединяются, сцепляются, сливаются друг с другом, растут. Чаще всего они изменяются до неузнаваемости и трудно представить их начальную форму.

Вес наиболее крупных снежинок - несколько миллиграммов. Но в кубическом метре снега больше снежинок, чем населения на земном шаре. Вес снежного покрова оказывается огромным.

Многим кажется, что снег везде одинаков и не имеет уточняющего названия. Но метеорологи перечислят вам больше десятка разновидностей. Мы привыкли считать снег белым. Это тоже не так. Цвет снежного покрова зависит от примесей, поглощенных в пути, и от структуры. Свежевыпавший снег имеет голубоватый оттенок, Уплотненный ветром, приобретает серебристый блеск. Во время весеннего таяния поверхность снега отливает сероватым оттенком. Загляните внутрь сугроба - и в глаза бросится зеленовато бирюзовая окраска. А если выглянет солнце или над головой голубое небо, цвет снега меняется на глазах, блестит блуждающим огоньком, искрится, играет каждой гранью снежинки. А ночью он купается в желтизне лунной дорожки.

18.02.1967

На границе января и февраля зима показала свой характер. Несколько дней стояла сравнительно тихая морозная погода Высокое небо по ночам расцвечивали далекие звезды. Только над горизонтом перистые облака драпировали вуалью неширокую полосу. Где-то там, в высоких слоях атмосферы, висели порошинки взвешенного льда.

Как и всегда утренние сумерки гасли от розовеющей зари. Но что это? Вместо самого солнца из-за горизонта появилась и начала расти огромная дуга, расцвеченная знакомыми красками радуги. Внутри полукруга горел красный цвет, а внешняя граница голубела на на фоне тающей перестых облаков. Когда казалось солнце, дуга перешагнула границу облаков и разорвалась на две несвязанные половинки И пока огненный диск не поднялся выше верхней границы перистых облаков, в стороне от него, как печет кортеж, пылали радужные полудуги. Потом все исчезло.

А через несколько дней взошло не одно, а два солнца. Только одно было слегка затуманено, а второе - светлым и неясным пятном запуталось в плотной паутине облаков. Метеорологи называют это гало и объединяют большой ряд оптических явлений, которые вызываются отражением и преломлением световых лучей в ледяных кристалликах, чаще всего в перестых облаках.

Для нашей широты гало - явление частое и может возникать больше сотни раз в год.

То оно расположится цветастым кругом вокруг солнца или луны, то очертит их световыми столбами, то пытается стать их двойниками, то оденет над солнцем корону, то поставит на пути огромный меч.

Гало вызывается учеными и условиях лабораторий. Чем крупнее преломляющий кристаллик, тем ярче горят знакомые цвета зимней дуги.

22.03.1967

Эту белочку принес в детский сад № 85 один любитель природы. У нее была повреждена нога. Ребята старательно ухаживали за белкой. Она охотно принимала орехи, печенье и даже пристрастилась к манной каше. Но однажды малыши проявили неосторожность, и зверек убежал на улицу. Вскоре они обнаружили белку в одной из скворечниц. Ребята сняли эту скворечню с дерева и поместили ее в детском саду, чтобы подкармливать белку в долгую зиму.

Зима прошла благополучно. Наступила мартовская оттепель. Оживилась белка, почуяв наступление весны. Все чаще стала днем выходить из скворечни и забавно резвилась. Дети решили выпустить ее на волю. Теперь она здорова и пережила зиму. Не пропадет. Пусть только потеплеет по-настоящему.

05.04.1967

В плену у невидимки

Ночные заморозки в марте накрепко скрепляют лужи. А щедрое солнце днем топит снега, и вода стекает во все углубления рельефа. Робкая весна, как блуждающий огонек на ветру, того и гляди, замрет. И опять будут томить беспокойные дни предвесенья.

Домашняя птица высыпала во двор. Куры роются в оттаявшем мусоре. Конопатый селезень кладет низкие поклоны, и струйка воды бежит от его бархатной головы. Утки, хлопая крыльями и ныряя, перебирают склеившиеся перышки. Они пытаются сбросить с себя грязь сараек, веригами осевшую на разлохмаченных перьях. Вместе с грязью смывается и жировая смазка, непромокаемым плащом облегающая утиные тела. Умывшись вдосталь, опрятные утки пытаются вылезть на сизый лед. Смоченный солнечной пленкой, как навощенный, он заставляет уток выделывать смешные пируэты. Приседая на разлохмаченные хвосты, они расползаются на растопыренных лапах и только расправленные крылья выносят их из лужи на лед. Спрятав головы под крыло, утки зати¬хают в весенней дреме.

А в это время солнце, идя к закату, спряталось за крышу большого дома. Голубая тень надвинулась на лежку, уток. Похолодало. Увалень селезень, не знавший законов физики, оглянулся и снова спрятал голову. Земля и лед, оставшиеся без прямых солнечных лучей, ощерились холодом, а на припеке все еще таяло.

Прошел час. Заохала хозяйка, вспугнувшая уток. Тревожно шипел селезень. Истошно голосили утки. Чистые перья примерзли ко льду. Отмыв жировую смазку, утки оказались в плену у невидимки. Незримый спутник земли - излучение - постоянно горстями раскидывает тепло земли в космос.

Почетный кортеж

В одной сарайке жили вместе куры и утки. Они кормились из одной кормушки и были добрыми соседями.

Наступила беспокойная весна. Куры разгуливали по оттаявшей земле, разгребали слежавшийся мусор, а утки умывались под водосточной трубой.

Соседка тоже открыла свою сарайку. Из нее впервые за эту весну вышли куры. На «нейтральной» земле оказались два петуха. Они готовились к схватке. Взъерошив оперение, оба нагоняли на себя храбрость. И вот они сцепились в жестокой драке.

Оставив облюбованную лужицу, к дерущимся направились селезень и две утки. Селезень, наклонив к земле клюв и шипя, сразу же пошел в атаку на соседнего петуха. Тот не ожидал такого наступления, вспорхнул на забор и закукарекал, обвиняя селезня в не честном поступке. А утки, встав с обеих сторон петуха, покрякивая, словно уговаривая в благоразумии, оттеснили его к своему крыльцу.

06.05.1967

Извечный инстинкт погнал табуны птиц на север, к местам гнездовий. Трудный, тысячекилометровый путь полон опасностями: туман прячет знакомые ориентиры, плотные облака укрывают звезды, дожди и снега, секущие ветры рознят стаи. Сильные рвутся вперед, послабее ищут защиты у пробуждающейся природы.

Глубокой ночью бесшумно, с осторожностью разведчиков, прилетают грачи. Сначала на оголенном от снега холме увидишь вороненый силуэт птицы с белеющим носом. Проходит неделя, и грачи - на любимых березах, с необычайным шумом и старанием об¬новляют свои гнезда.

Но вот наступил апрель, и в сиянии теплого дня раздается первая песня жаворонка. Еще нет в ней обычного упоения. Отдохнув с дороги, жаворонок; как будто вспомнив, что еще не спел торжественного гимна весне и родному краю, подымается и застывает в вышине. И льется оттуда удивительная, неповторимая песня.

Весна торопится. Давно оголились от снега поля, все больше пробуждается лес. В вечернем небе спешит к памятному разливу на водохранилище косяк крякуш, растянув по фронту три-четыре пунктирные линии. Недалеко сзади, часто путая строй, со свистом проносятся стремительные чирки. Летят шилохвостки, их догоняют гоголи, роняя певучий звон тугих маховых перьев.

Вторую декаду апреля венчают широконоски и свиязи, а из мелкого кустарника по вечерам раздается крик перепелки. Крупные птицы режут воздух острым клином. Мелкая птаха мчится облаком, меняющим свое очертание. Пастушковые летят в одиночку. Им нельзя скапливаться в стаю. Острый коготь на изгибе крыла может поранить соседа. Коростель бежит пешком. Чем проще оперение, тем раньше прилетает птица в чернолесье Ярославщины. Чем ярче наряд, тем хуже защита от хищников в еще не одетом лесу.

В последние дни апреля лес заполнен песнями. Каждая из птиц тянет свою мелодию, часто из одного- двух тонов. Только соловей изощряется в переливах. Весна кончается кукованием кукушки, юркими полетами ласточек и стрижей.

Не обозначены дорожными знаками незримые дороги. Они начинаются в Африке и Индии, на Кавказе и Прибалтике, теряются на скалах далекой северной тундры.

Апрель - месяц половодья и великого переселения птиц.

07.05.1967

Маленький остров с метеостанцией зимой простреливали ветры. Через вентилятор в одинокий домик наблюдателей с посвистом врывался сквозняк. Взяли и заткнули короткую трубу старой шапкой - ушанкой. Стало теплее.

Наступила весна. В душной комнате вспомнили теперь о благодатном сквознячке. Каково же было изумление метеорологов, когда они обнаружили в старой шапке гнездо трясогузки.

- Чудесная птица. Совсем не боится человека, - проговорил кто-то.

Из разговоров с рыбаками выяснилось, что вторая пара трясогузок живет в затопленном доме. А на соседнем острове утиное гнездо было обнаружено под... поленницей.

- Это что! - протянул молодой парень. - В кустарнике на Светлом озере гнездо плавает. Яйца аккуратненько прикрыты пухом...

Да, наступило время гнездовий птиц. Откладывают яйца трясогузки, утки и другие крылатые путешественники.

19.05.1967

Каждую весну мы много спорили: наш ли скворец ежегодно занимает скворечню? Все они как близнецы, похожи друг на друга. Поди разберись в них. Чудесной песней скворцы будили нас по утрам.

В одну из весен скворец пел особенно азартно, одну за другой меняя свои трели. Казалось, что он стал старше, опытней и набрался в пути новых мелодий.

Озирая с яблоневой ветки округу, он посылал свои песни повсюду, словно предупреждал - «Я дома».

Нам показалось странным. Спускаясь на скворечню, самец припадал на одну носу. Ходил по покатой крыше домика вразвалку, нехотя. После одного из неуклюжих поворотов на ноге у скворца заиграли искры. Солнечные зайчики убегали от какой-то блестящей пластинки на ноге.

- Нашего скворца где-то неудачно закольцевали, - сделали мы вывод. - Кольцо жмет лапку, вот он и захромал.

...Прошли лето и осень. Хромой скворец увел на юг свой повзрослевший выводок. А когда опять наступила весна, мы с нетерпением поджидали своего пернатого соседа. Теперь он был меченым, и спор мог решиться легко. А его все не было.

Заняла домик новая пара. Не баловал нас новый «квартирант» разнообразием своих напевов. И мы часто вспоминали хромого певца за его чудесные песни, рождающие весенние чувства, радость жизни. Как-то в серенькое утро на сидевших у скворечни молодых скворцов налетел скворец постарше. Налету с силон резанул крылом и сбил с ветки молодого. Тот при падении расправил крылья и вереща отлетел на трубу доме. Сделав еще круг, скворец бросился в новую атаку на самку. Она вовремя укрылась в домике.

Нападавший опустился на крышу домика, странно припал на ногу и запел. В этой песне слышалось ликование победы, перемежающееся со страстным зовом, клокотавшим в вздрагивающем горлышке.

— Наш скворец нашелся! — радостно закричали дети.

На призывный зов никто не откликался. Тогда певец улетел в поле, где на парящих дымком бороздах разгуливали скворцы. В тот же миг пара, занявшая гнездо, усаживалась на ветку и воровато оглядывалась по сторонам. Проходили минуты, и хромой скворец опять налетал на самозваных жильцов давно обжитого им домика. Такие сцены повторялись изо дня в день. Жестоко дрался скворец за свое владение. Но он по-прежнему был один.

- Самка погибла в далеком пути. - сделал кто-то вывод. - Скворец разрывается на части, дерется за гнездовье и ищет в поле новую подругу.

Видно, надоело молодым, скворцам вечно жить под страхом. Они все чаще улетали куда-то и подолгу не возвращались. В одно утро, когда хромой скворец улетел в оголившееся от снега поле, с телевизионной антенны сорвались молодая пара. Самка залетела в домик и осторожно вылезла на полку. Сжимая клювом яичко, она полетела в фруктовый сад. Видно, там у них было новое гнездо. Скворец также залетел в домик. Оттуда посыпалась солома. Скворец, видно пожалел свой неоправданный труд или хотел насолить своему противнику.

На рассвете следующего дня хромой скворец вразвалку двигался по домику и упоительно пел о чудесной весне, славил родную скворечню, позабыв о трудностях далекого пути. На вершине яблоневой ветки чистила серенькие перышки его новая слушательница.

29.07.1967

Летний вечер. В лесу не шелохнется ни одна травинка, ни один лист. Дневной зной растворился в настое трав и смолистых шишек. Усталости нет, но так хочется посидеть, прислушаться к тишине, уловить замолкнувшую жизнь леса. Десяток крепких колосовиков в корзине - достаточная награда за приятную ходьбу по лесу. На небольшой делянке распластанный сук сосны образовал седловину. Опускаюсь в нее, как в кресло. Молоденькие березки густою щеткой заполнили узкую вырубку. В окаймлении взрослого леса они застыли в истоме.

Кво-кво, - раздалось в березняке. Выводок тетеревов взлетел на крайние деревья и присмирел. Опять сигнал, и птицы перелетели на другую сторону вырубки, скрылись в листве. Только один петушок почему-то сел в гущу березок. Вот он бежит по земле к своим, заставляя вздрагивать листочки на вершинах низеньких березок. У леса петушок взлетел па дерево. Через вырубку молча прометнулась самка, по сигналу которой выводок перелетел к ней. Петушка с ними не оказалось. Тетерка настойчиво заквокала. На ее призыв с дерева вылетел тот же петушок. Вероятно, он был хворым, слабее других и опять, не долетев до крайних деревьев, начал опускаться в березняк вырубки. В это время рядом с ним оказалась мать. Она залетела под петушка, подставив спину, и тот опустился на нее, оказавшись пассажиром. Но вот тетерка камнем упала вниз. Потеряв опору, петушок часто замахал крыльями и дотянул до первых берез. Следующий перелет у него был удачным.

20.03.1968

Однажды осенью я шел по кромке болота и смотрел на сосну с кудрявой вершиной, одиноко стоящую на гриве. Вдруг надо мной что- то резко прошумело. Крупный косач стремительно летел в лес, а за ним гнался ястреб - тетеревятник. Второпях я вскинул свою бескурковку. Ломая направление полета, раненый ястреб все же дотянул до сосны и скрылся в ее хвое.

Через неделю мне еще раз пришлось проходить по этой тропинке. Недалеко от зна-комой сосны, над мелким кустарником, вились какие-то пушинки и медленно оседали на землю В чем дело? Я влез на ближайшее дерево и увидел, что на высоко срубленном пне сидел ястреб и рвал перья на добытой им сойке. Когда тушка была ощипана, ястреб взвился в воздух, а потом скрылся в кроме знакомой сосны.

«Гнездо, - подумал я. - Как же так? Птенцы давно на крыле... Может поздний выводок?»

И тут я вспомнил свой выстрел по ястребу.

«Не может быть, что один ястреб подкармливает другого. Разве может быть такое среди хищников?»

Но сомнения рассеялись: в кроне сосны слышалось злобное пощелкивание клюва.

12.08.1967

Мы стояли на плотине и смотрели, как разбивается о бетонные пирсы водяной вал, сброшенный из камеры шлюза. В тумане брызг дрожала радуга. Низко над кипящей водой сновали чайки и, мгновенье коснувшись воды, выхватывали оглушенную потоком рыбью мелочь. За нашей спиной, громыхая, катились автомашины да носились быстрокрылые ласточки. Они занимались своим несложным птичьим делом. В шершавых бетонных карманах потолка Эстакады они налепили свои искусные полушария. Их здесь уйма.

В веселый птичий гомон вдруг врезался беспокойный визг. Одна ласточка с тревожным криком пролетела через эстакаду. Всю стаю словно сдуло ветром. Ласточки улетели вдоль железнодорожной линии в сторону поселка. Где-то у ручья старой Волги они развернулись и прилетели обратно к плотине. Ничего тревожного в их разговоре не было. Через несколько минут по плотине прошел мотовоз. Отгромыхав на стыках рельсов., он скрылся вдали. Успокоилась вода у пирсов. Отлетели куда-то чайки. По-прежнему мирно хлопотали ласточки. Но недолго. На этот раз тревожный сигнал в дружную стаю ласточек пришел с левого берега. Разведчица и ее подруги улетели навстречу какой-то опасности. Опять застучали рельсы. К плотине шел паровоз. Огромные бетонные опоры лежали на платформах. Исходя паром, паровоз брал крутой подъем. В царстве ласточек началась паника. Крик не прекращался ни на минуту. Встревоженные птицы садились к своим гнездам и, растопырив перья, телом, как пробкой, закрывали узкие летки в гнездо.

Белое облачко пара окутало плотину. Ушел состав. Рассеялся дым. Только в карманах эстакады еще удерживались клочья дыма.

Как камень, выпущенный из пращи, из дыма вырывались ласточки и улетали.

- Совершенно не понимаю этих ласточек, - проговорил Виктор Иванович, - Зачем они гнездятся там, где все застлано дымом. Вот сколько места на открытой эстакаде, а на ней только одиночные гнезда.

- Тут что-то не то, - промолвил третий собеседник, - надо искать причину такого поведения птиц. Вред временного дыма для птиц, должен быть меньше неизвестной нам пользы.

Мы задумались. В природе все устроено разумно. А разгадка не приходила в голову.

- Знаете, у них в гнездах сейчас голенькие птенцы. Гнус боится дыма…Следовательно, комары в карманах не водятся…Ласточкам без них, кровопийцев, легче насиживать кладку и растить птенцов. Как думаете? Может, разгадка в этом.

31.08.1967

Как-то к нам на станцию заехали орнитологи. Они изучали жизнь птиц и их гнездовья на водохранилище. Ко мне обратилась женщина в очках:

- Не встречали ли вы в этом районе каких-нибудь гнезд?

Я ответил положительно, так как однажды, проезжая затопленным лесом, заметил странный островок. Куча уложенных в беспорядке сучьев плавала в небольшой заводи. В средней части островка лежало что-то смешанное с пухом. Запустив туда руку, нащупал яички. «Это чемга спрятала свою кладку от хищников».

Решил понаблюдать, как она вернется к гнезду. Завел свою лодочку чуть в сторону, замаскировался.

...Вечером солнце падало в воду, играя на гребешках рябившего вдали моря. Где- то в соседней заводи всплеснула щука. Затем тишину разорвал неприятный гортанный крик. Взял в руки бинокль.

Лавируя между затопленными сосенками, к гнезду плыла чемга. Длинная шея с воротничком, как перископ подводной лодки, вращала настороженную головку, увенчанную рожками.

Как пароход, подплывающий к пристани, чемга. изредка неприятно кричала. Сделала вокруг гнезда большой крюк, словно хотела убедиться не скрывается ли вблизи враг. Затем подплыла к гнезду с подветренной стороны. Передняя часть ее тела поднялась вверх и легла на кромку гнезда. Оно немного качнулось и осело в воду. Чемга забралась к гнезду. Оно теперь устойчиво держало птицу.

Отряхнувшись от воды, чемга раскидала маскировку и уселась на яички, собирая вокруг себя разбросанный материал.

...На просьбу показать это гнездо, я сел в лодку орнитологов, и мы поплыли в за-топленный лес. Ехать среди затопленных сосенок трудно. Весла задевают за цепкие ветки, лодка наезжает на торфяные кочки, плавающие бревна. Всплески буксирующих весел нарушают тишину.

- Ваша чемга не хочет с нами встречаться. И в гнезде больше ничего нет.

- Почему вы так думаете? - удивился я такому выводу орнитолога.

- Возьмите бинокль, взгляните на просеку и обратите внимание на спину уплывающей птицы.

Я перестал грести и протянул руку за биноклем, навел его в указанное местом Два небольших полосатых птенца мирно сидели на спине у матери.

- Почему же только два! Яичек было больше.

- Плохо вы знаете эту птицу. Это же - водяной извозчик. Если два на спине, то остальные осторожно зажаты крыльями. Так ей удобней скрываться от грозящей опасности.

20.09.1967

День обещает быть теплым. Обильная роса лежит на траве и притихших деревьях. За каждым грибником в потревоженной осенней траве, как лыжня по рыхлому снегу, остается неровная строчка следа. Солнце, затуманенное пленкой неплотных перистых облаков, играет в капельках росы, застрявших на легкой паутине.

Еще рано. Мой партнер по грибной вылазке чему-то громко удивился:

- Идите скорее сюда!

На опушке частого осинника, у маленькой елочки, стоит мой товарищ.

- Впервые вижу такое... 16 грибов, и все растут по кругу. Какое-то лесное диво...

Вокруг елочки, на равном расстоянии от нее, росли ядреные подосиновики. Считаю их глазами, а сам вспоминаю легенду, рассказанную бабушкой.

...Наступила осень. В лес для прощанья с летом слетелись старые ведьмы. У всех в волосах ввиты яркие гроздья рябины. Сами лохматые, злые, словно что-то потерявшие. Неистово кружат в хороводе вокруг самой красивой елочки. До того допрыгаются, до того домотаются головой, что и не замечают, как из гроздьев рябины в волосах отрываются и падают на землю красные ягоды.

Прокричит филин... Минует полночь. Разлетаются они по своим трущобам, а упавшие ягоды остаются лежать по КРУГУ Окропят их теплые дожди «бабьего лета» - и из каждой ягодки-рябинки вырастет гриб подосиновик.

...Рассказываю партнеру эту легенду и в ответ слышу чисто искренний вопрос:

- А каково научное объяснение этому диву?

- Да, оно есть... Читал в одной грибной книжке. Такое расположение грибов действительно называется «ведьминым кругом». В основе названия лежит легенда. А дело-то очень простое. Грибница растет радиально от возникшего центра по площади правильного круга. Наиболее активна она по внешней границе круга, где получает лучшее питание. Здесь и появляются первые грибы.

1968

Мне было поручено обследовать реку Ухру. Попасть в верховье ее было выгоднее через г. Данилов. Приехав сюда поздно вечером, я решил переночевать у родственников. Они приняли деятельное участие в обсуждении моего завтрашнего маршрута. А для сокращения пути, посоветовали пройти на Ухру лесными дорогами. Я согласился и нанес маршрут на карту.

На следующий день утром двинулся в путь. Прошел одну деревню, другую. В этот августовский день с утра сильно парило. На небе громоздились красивые сооружения из кучевых облаков. Основания их начали темнеть. Это был верный признак приближающейся грозы, и я, ускорив шаг, постарался побыстрее дойти до леса.

Из ельника на берегу небольшого ручейка с легким посвистом выпорхнул рябчик. Как видно, самка предупредила об опасности выводок. За плечами у меня висело ружье. А поэтому я решил сойти с дороги и посвистать рябчикам. Уселся на пенек я начал выводить потихоньку: та-та- тя-ти. Ответа не было.

Минуты через две я издал еще один долгий посвист. Птицы молчали. Пришлось мне вновь вернуться на дорогу.

Неожиданно из-под ног выпорхнул выводок. Следя за ним, я заметил, что птицы опустились совсем недалеко. Охотничий азарт опять охватил меня. Я поспешил туда и вскоре вышел на небольшую полянку, обочина которой заросла малинником. Из-за деревьев с криком вылетела сойка и уселась на верхушку стога, стоящего неподалеку. Застрекотала сорока.

Вдруг на опушке раздался шорох, и на поляну вышел небольшой бурый медведь. Он завертел головой, потянул в себя воздух. Как огорчила меня эта встреча. Дело в том, что стрелять в медведя мне было нельзя, так как все мои 16 патронов были заряжены дробью не крупнее 4 номера. Зверь и не почувствует такого заряда.

Что оставалось делать. Я стоял не шевелясь, смотрел на медведя и чувствовал, как отекают и немеют ноги. Руки крепко сжимали бесполезное ружье.

Мишка еще раз покрутил головой и не спеша зашагал в малинник. Coрока опять застрекотала, снялась с вершины елки и полетела впереди медведя.

Совершенно забыв о рябчиках, злой, я заторопился на дорогу. Но не прошло и минуты, как раздался пронзительный женский крик. Прямо на меня бежали трое: две женщины в сбившихся на бок платках. и девочка с косичками. Тяжело дыша, они остановились около меня.

- Охотничек, родной, - заговорила одна из них. - Что же ты сидишь здесь и покуриваешь? Ведь медведь, медведь рядом. Напугал он нас, окаянный. Беги, родимый, на полянку со стогом, он и сейчас там.

Что я мог ответить им? Расписаться в своем бессилии? Как-то помимо воли вырвался вопрос: «Где, где он, я найду его?».

Женщины наперебой повторяли рассказ. Они уже успокоились. Девочка выбирала из косы паутинки, женщины поправляли платки и ягоды в корзине...

Конечно же, я не пошел ни на какую поляну. Почему, понять не трудно. Каждый охотник-любитель мечтает о встрече с крупной дичью и зверем. Перед открытием сезона он с любовью заряжает патроны. Есть здесь и шестерка для рябчика, четвертый номер для зайца, утки или тетерева. А если попадется гусь или глухарь, то для них припасено четыре патрона с картечью. Парочку патронов готовят с жекановой пулей для неожиданной встречи.

05.08.1967

В августе я шел по кромке болота и смотрел на сосну с кудрявой вершиной, одиноко стоящую на гриве. Она была оставлена здесь для осеменения вырубки. Вокруг нее уже бушевало молодое мелколесье. Надо мной что-то резко прошумело. Крупный косач стремительно летел в лес, а за ним по пятам гнался ястреб - тетеревятник. Второпях я вскинул свою бескурковку и выстрелил вдогонку хищнику. Ломая направление полета, раненый все же дотянул до сосны и скрылся в ее хвое.

Через неделю мне еще раз пришлось проходить по этой тропинке. Я опять взглянул па сосну, но мой взгляд задержался не на ней. Недалеко от дерева, над мелким кустарником, взлетали какие-то пушинки и медленно оседали на землю. То, что заметил, заставило меня насторожиться, и влезть на ближайшее дерево. На высокосрубленном пне сидел ястреб и рвал перья добытой им сойки. Цветастые перышки ковровым кольцом окружили пень. Когда тушка была ощипана, ястреб взвился в воздух, а потом скрылся в кроне знакомой сосны.

«Гнездо», - подумал я. «Как же так? Птенцы давно на крыле... Может, поздний выводок?» И тут я вспомнил свой выстрел по ястребу. «Не может быть, что один ястреб подкармливает раненого. Разве может быть такое среди хищников?» Ястреб улетел за новой добычей. Я долго стоял недалеко от этой сосны. Видел старое гнездо со взрослой птицей. Слышал злобное клецкание клюва, видел падающие косточки. Удивлению не было границ,

20.03.1968

Глухарь — птица крупная. древняя, дикая. Обитает на нехоженых участках леса. Встретить ее не просто. Разглядеть можно только издали, мельком. Мне повезло. Обходя свои любимые грибные места, я часто встречаюсь с глухарем. Поседевший от старости, мой глухарь любит два ягодника. Спугнув на одном, я знаю, что подниму его еще раз на втором.

Был конец лета. Поспела черника в бору. На опушки высыпали белые. Тихо бреду по знакомым местам и чувствую: чего-то мне сегодня не хватает.

Густой ельник на старой вырубке сменяется порослью сосны. На заросшей иван-чаем просеке - решето ветхой изгороди. Воздух насыщен медовой живицей. Упавшая от старости сосна улеглась на еще крепкие сучья. Сажусь на этот ствол и достаю из корзины завтрак.

Хрустнул сучок в чаще. Вздрогнула потревоженная кем-то мутовка маленькой сосенки. Из-за крайнего деревца, крадучись, вышел мой глухарь, воровато остановил на мне бисеринки настороженных глаз.

Вот чего мне не хватало сегодня! Я кашлянул. Глухарь подпрыгнул, взмахнул крыльями и тяжелой ношен упал на землю. Быстро по¬пятился назад, выбрал нужный разбег и взлетел на верхнюю жердину изгороди, затем соскочил на землю за ней и только после этого поднялся па крыло.

Меня развеселила суматоха сильной птицы у неожиданно возникшего препятствия.

24.08.1968

В тихий вечер у нашего дома раздался музыкальный гонг. Он был исключительно певуч и трудно объясним. Вот опять повторился рядом и заставил насторожиться.

Из-за соседнего дома появились две птицы.

- Лебеди, - выдохнул я шепотом и, не спуская глаз с них, ловил шорох крыльев и редкое удаляющееся «Гонг, гонг... лиу, лиу...».

- Летят в сторону моря, может, будут у нас гнездиться?

...Работая на водохранилище в районе затопленного леса и торфяных сплавин, я услышал, знакомые звуки. В вечерних сумерках у каемки леса появилась пара лебедей. Один из них умывался, катая брызги по белоснежной спине, второй зорко, следил за окрестностью. Потом их роли сменились. Когда ночные тени затушевали границу воды и леса, белые пятна уплыли в темноту.

...Настала осень и пора охоты. На каждый выходной уезжали охотники пытать свое счастье. На палубе парохода сидели люди с ружьями и вели нескончаемые разговоры. Я прислушался к ним.

Говорили больше бывалые охотники. К их рассказам прислушивались новички. Один из них пытался вклиниться- в разговор, но его фразу «а вот в прошлое воскресение» - кто-нибудь прерывал и следовал новый рассказ.

В одну из коротких пауз, торопясь, чтобы его не перебили, охотник все-таки успел бросить:

- А вот в прошлое воскресенье я дуплетом убил лебедя... - осмотрел слушателей, проверяя произведенное впечатление, и встретил одни строгие глаза.

- Как у тебя поднялось ружье! - катая желваки на скулах, прошипел старший из них и ушел на другой борт судна.

Правду говорят в народе, дураков не сеют, ими становятся, - пробасил второй. Молодой охотник явно не понимал случившегося.

- Птица-то эта за гордую красоту свою под защитой неписаного закона. Ее браконьеры не бьют, а ты... дуплетом. Думать надо, прежде чем стрелять, прохудившийся ты лапоть...

...Зимой в газете появилось короткое сообщение. В полынье ниже Рыбинской ГЭС по ночам плавает одинокий лебедь. Утром он улетает в сторону замерзшего водохранилища.

Нет, не покончил жизнь самоубийством, упав с высоты осиротевший лебедь. Не улетел на юг. Надежда отыскать свою подругу теплится в верном лебедином сердце даже в зимние морозы.

...Настала новая весна. На водохранилище появились промоины. Маленький самолет вел авиаразведку. Яркое солнце уложило тень от нашего самолета на лед, и эта тень крупной птицей неотступно следовала за ним.

В районе торфов под нами появилась белая птица.

- Посмотри вниз, - сказал я летчику, - там одинокий лебедь, - и коротко передал ему печальную историю лебединой пары.

Летчик был охотником. Чертыхнувшись на услышанное, подвернул самолет ближе к берегу, а сам опять кинул взгляд вниз.

- Слушай! - обратился он ко мне. Ты не заметил одну любопытную деталь... Лебедь, кажется, гонится за нашей тенью. Проверим, - и еще раз развернул самолет.

Каждый наш поворот повторял и лебедь.

Мы посмотрели друг другу в глаза и замолчали.

12.09.1968

Из зеленой хвои сосны на веселой опушке мыса Рожковского снялась крупная птица. С шумом взмахивая поседевшими крыльями, ловко облетая деревья, она исчезла в чаще сомкнувшихся вершин бора. Это - глухарь, птица, сохранившаяся в ярославских лесах еще со времен далекого ледового периода. Она редка, красива, дика и свободолюбива, предпочитает нехоженые уголки наших лесов. Вес глухаря достигает пяти килограммов. Добыть ее на весеннем току - радость и счастье страстного охотника.

Ни в одном зоопарке мира нет глухарей. Многие страны хотят иметь их, как обитателей своих лесов. Удовлетворить их желание трудно. Глухарь гибнет в неволе при непрекращающихся попытках вырваться на свободу, ломает крылья, подвержен неразгаданным болезням. Жизнь глухарей- во многом загадка для ученых - орнитологов.

Проводив глазами улетающего глухаря, я вспомнил свое последнее посещение Дарвинского заповедника. Там поставили задачу одомашнить эту птицу, как делал человек со многими другими за свою долгую историю. Энтузиастом такой кропотливой работы стал орнитолог В. В. Немцов.

Из расставленных ловчих сетей отбирались самые сильные особи и помешались в большой вольер под сетки из капрона. Жизнь птиц оказалась на глазах челове¬ка, доступной кропотливому исследованию.

Ухаживать за глухарями поручили Лене Семеновой, молодой женщине с щедрым сердцем. Она разговаривает со своими питомцами, подбирая самые ласковые слова, кормит самыми любимыми кормами. Птицы еще дики, но живут, вселяя надежду в успех начатого дела. Теперь все должно решить время.

Наступила весна. Забеспокоились глухари, налили солнцем свои брови и нет- нет чиркнут огромными крыльями по весеннему снегу. Заволновались и сотрудники заповедника в ожидании возможных токов. И глухари затоковали в неволе! Послушать однозвучную песню токовнка приходили все жители поселка. Здесь не надо было приходить с вечера в лес, коротать ночь у костра, скакать под песню при утренней заре, застывая в самых невероятных позах при прекращении свадебной песни, когда глухарь слышит отлично. В вольере глухарь просто отходит на противоположную от человека сторону и принимает токующую позу.

Серенькие глухарки выбрали себе женихов и дали первую кладку.

Для верности выводить птенцов поручили домашним курам. С появлением глухарят у Лены Семеновой начались бесчисленные хлопоты. Пушистые птенцы сидели на теплой грелке. Их прогревали светом. Круглые сутки горели электроплитки или керогазы. Лена готовила своим питомцам омлеты, варила кашу, разводила мучных червем, резала зелень лука и других витаминозных злаков. Часто взвешивала своих подопечных, следила за их ростом. Она отдавала выводку всю теплоту влюбленного сердца.

Горько рыдала Лена, когда один из птенцов погиб, намокнув в воде, принесенной ему для питья. За неоценимую заботу о выводке глухарей Лену прозвали «глухарной мамой».

На попечении Лены восемнадцать глухарят, набравших вес до двух килограммов. Живут они в карантинном домике с вольером, куда имеет доступ одна Лена.

Я стоял у кустов черноплодной рябины. Лена при мне вошла в вольер. Как домашние цыплята, глухарята сбежались к ней, вертятся у ног.

Лена наклонилась подсыпать корма. Один петушок ловко вскочил ей на плечо. Она погладила его по головке, что-то приговаривая, и петушок довольно зацокал. В это время одна из самочек подняла тревогу. Лена взглянула вверх. Высоко в безоблачном небе парил ястреб. Он был не страшен выводку, Лена быстро успокоила Птиц. Они чувствовали доброту человеческого сердца.

Когда появится потомство от Лениных воспитанников, это будут не дикие, а домашние птицы - глухари.

Их встречают пока охотники и любители леса. Скоро на глухарей будут смотреть все посетители зоопарков мира. Ими заселят многие угодья нашей страны и за рубежом. Этому люди будут обязаны Дарвинскому заповеднику и «глухариной маме» - Лене Семеновой.

10.12.1968

Отошла застенчивая пора бабьего лета. Обильная роса обжигает цветы и буреющую траву. Первые брызги увядания на задремавших деревьях превратились в широкие мазки багоянца. Пламенеют рябины. Пряжа летающих паутинок опутала частоколы и молодые посадки. Непреодолимое стремление к отлету собирает птиц в стаи.

Грачи, галки и вороны не питают особых чувств друг к другу в летнюю пору. Осенью они создают шумные стаи, на день улетают в поля на озими, а к вечеру возвращаются в шумный город. Несмолкаемый грай оглашает парки. Дружные выкрики напоминают задушевную беседу.

- Дедушка, о чем они говорят? - спросил меня внук на прогулке.

- Грачи собираются улетать на юг, где потеплее.

Зимой для них в лесу и поле мало корма. Вороны и галки в наших краях пищу находят. Они не могут понять, зачем надо куда-то улетать, когда и здесь хорошо. Уговаривают грачей остаться с ними. Грачи не соглашаются. Слышишь, кричат: «Пор-ра, пор-ра». А галки с удивлением в ответ: «Как-так, как-так».

Галки так увлекаются таким уговором, что сами, не замечая, ночуют каждую ночь на новом месте и все дальше от своих гнезд. Когда заметят свою оплошность, отстают от грачиной стаи, еще сильнее кричат, ищут виновных. И не находят до весны.

- Дедушка, а разве зимой у нас в поселке не наши птицы?

- Нет... Они прилетели к нам с севера, провожая грачей.

13.12.1968

Там, где маленькая речушка Яна петляя искала путь к Молоте, раскинулось большое болото. Его залили воды Рыбинского моря. Долго лежало болото на дне. А в одно жаркое лето всплыла на поверхность воды бурая торфяная жижа. Ветер распылил по ней семена разнотравья. В следующую весну зазеленели робкие листочки и потянулись навстречу солнцу.

Эту труднопроходимую сплавину облюбовали журавли для своего гнезда. Каждый вечер, когда солнце склонялось к закату, журавль трубно кричал. Он, видно, просил солнце не задерживаться в пути и завтра снова вернуться на болото.

Просыпались журавли рано. На востоке алела только полоска зари. Отряхнув с себя росу, осевшую за ночь, журавль вставал на цыпочки, задирал голову, словно хотел заглянуть за горизонт, где пряталось солнце.

Когда солнечный луч заглядывал на болото, журавль, распушив куцый хвост и надломленные крылья, прыгал и кружил вокруг журавлихи. Она важно ходила у гнезда. Часто на ее ноге что-то рассыпало блуждающие зайчики. Это было кольцо с номером и коротким словом «Москва». Журавлиху пометили, когда она была еще журавленком и она гордилась этой меткой.

...На песчаной отмели за Шумаравеким островом рыбаки тянули невод. Стая лещей пытается выплеснуться из прозрачной западни. Рыжеватый рыбак ловко подхватил одну из рыбин, посмотрел на нее и бережно отпустил в воду.

Это была счастливая рыбина. Ее не первый раз отпускают на свободу. На спинном плавнике счастливой рыбы сидел маленький передатчик и слал радиосигналы. Их принимали на берегу и следили, какими дорогами ходят по водоему рыбьи стаи.

...Но вот такое бывает совсем редко. К нам как-то зашел житель Рыбинска В. Д. Галахов, положил на стол обыкновенную картофелину. Она тоже оказалась модницей. Металлическое кольцо с надписью: «Москва» воротничком перетянуло середину клубня. Свободные ее концы переросли кольцо в несколько раз.

Зачем надо кольцевать картофель? Не зачем! Как попало кольцо на картофельный участок? Может, его выбросил охотник, убивший окольцованную дичь. Может, кольцо уронили улетающие на юг птицы? Как вырос внутри кольца этот необыкновенный клу-бень?

Разговорам не было конца, а удивлениям границ. Однако, загадка осталась неразгаданной.

1968.12.25

Ноябрьские заморозки стянули лужи, а снегу все не было. Алексей Николаевич предложил сходить мне на узерку. Заяц давно сменил летнюю шубу на зимнюю. Спрятаться ему некуда. Белое пятно на фоне серого кустарника можно увидеть (узреть) издали. Лежит в эту пору заяц в своей засидке замертво. Увидел - считай, будешь с до-бычей.

На другой день мы спустились в лощину, окаймленную лесом. Идем по кромке частого кустарника.

На вырубке я заметил лежащую березу. У нетолстого ее ствола белел необычный нарост.

- Это не белячок жмется?

- Подозрительно, - ответил Алексей Николаевич. - Надо проверить.

С ружьями наизготовку мы подошли к березе с двух сторон. Заяц плотно прижимался к дереву и, не моргая, следил за нами.

- Стреляйте, вы первым увидели его!

- С такого расстояния из него можно сделать фарш. Спугнутьнадо и стрелять в угон.

- Я сейчас стукну по стволу.

Ударив ногой по березе, Алексей Николаевич отпрянул назад. По стволу дерева мимо него, пролетел ошалелый заяц.

- Ложись!.. Ложись!.. - кричал я ему. Но изумленный Алексей Николаевич не падал. Стрелять было нельзя. Заяц скрылся в чаще.

Подтрунив друг над другом, решили позавтракать. Сели на ствол березы. Я вынул из сумки бутерброды, завернутые в газету. Поели.

Походив еще немного по лесу, вернулись домой.

На другой день Алексей Николаевич был занят. А у меня не выходил из головы вчерашний хитрец. Решил еще попытать счастья.

Белое пятно я быстро обнаружил в кустарнике, недалеко от знакомой березы. Рисковать больше не хотелось. Вскинул бескурковку. Побежал к своему трофею... Но в кустах лежал простреленный лист газеты от нашего вчерашнего завтрака.

07.01.1969

На просеке, словно обнявшись, росли две маленькие елочки. Я часто посещаю это веселое местечко. В последний раз, сорвав у елочек гриб, я заметил, что макушки у них покрыты паутиной. Прозрачная сеть искрилась на солнце, поражая совершенством работы. Концентрические круги держались на радиальных подвесках.

Пролетающая между елочками муха ткнулась в расставленную сеть и загудела, махая одним крылом. Задрожала паутина. Из укрытия выглянул паук и быстро побежал по радиальной нити до центра паутины. Обследовал, которая из нитей больше вибрирует. Выбрал ее и заторопился вверх. Однако он обнаружил там разорванную сеть. Добыча вырвалась из ловушки.

Паук опять спустился до центра, выбрал нужную нить и поднялся в свою квартиру.

Я стоял в раздумье, не зная, чем объяснить загадочные действия паука: жертва была рядом, а он криулил через центр и опоздал.

Позднее я вычитал разгадку его поведения. Оказывается, все круговые нити паук смазывает клейкой жидкостью, а радиальные оставляет сухими, чтобы ходить самому и не запутаться в паутине.

03.09.1969

В тихий осенний вечер, вернувшись из леса, я с лесником Сергеевым сидел на крыльце его дома. Быстро сгущались сумерки. Очертание леса исчезало в тумане. Затихающая природа настраивала на задушевную беседу. Мы вспоминали богатые дары леса в этом году. Грибов и ягод народилось так щедро, как будто земля, вдоволь напоенная солнцем и ливневыми дождями, раскрыла все свои тайники.

В неподвижной тишине издали донесся какой-то тягучий и заунывный вой. Лесник насторожился. Вой с более глухим завыванием повторился немного в стороне.

- Волки! - как будто обрадованно шепнул Сергеев. Помолчал немного и добавил:

- Волчица привела к старому логову нового кавалера. Теперь жди выводка в угольных ямах. Я думал, сменит волчица свое логово - два раза у нее я здесь снимал щенков. Попался и волк, только волчица увернулась. Побесилась она на пустошах немало, резала скот без жалости. Ну, берегись теперь, больше тебя не выпущу.

Лесник Сергеев с гордостью называет себя «волчатником». Любит по утренней росе шагать вдоль своей реки Медведицы.

Увидит в потревоженной траве след и по нему пробирается в чащу. Волчица выдает себя, когда рано утром возвращается по росе с водопоя. День, два - и логово раскрыто. В разговоре он задал вопрос, сначала показавшийся мне лукавым.

- А ты знаешь, как волки кормят своих волчат?

- Вспомнив рассказ Л. Н. Толстого, прочитанный в детстве, я, не долго думая, ответил:

«Поймает волк или волчица барана, закинет на спину и тащит к гнезду».

Снисходительная усмешка пробежала по лицу Сергеева.

- Эх ты, охотничек! Волчица сама иждивенка и не отходит от логова без крайней надобности. Ее и волчат кормит волк. Он один охотится. Никогда не тронет стада около логова. Уходит подальше от него, а далеко баранью тушу на спине не протащишь, не раз свалится.

Мне пришлось расписаться в своем незнании волчьих семейных законов и удивиться родительской заботе «серого разбойника».

- Завалит волк скотину, сволокет до леса и ест до отвала. Спрячет остатки и украдкой бежит к своим.

- Так что же получается, в желудке несет?

- Да! У логова вызовет рвоту, отрыгнет все и голодным снова бежит зa объедками или на новую охоту.

Я привык верить рассказам лесника Сергеева. Он всегда сообщал что-нибудь новое, необычное, что подсказало ему долгое общение с лесом.

- А как ты отыскал свой первый выводок волчат? — сменил я тему разговора.

- Это было давно, - ответил мне лесник. - Я тогда служил в армии. Наш взвод охранял большой железнодорожный мост. Приходит в штаб председатель колхоза и молит:

- Вызвольте из беды, каждый день волк валит овец, никакого с ним сладу.

- Наш командир любил охоту. Однажды втроем ходили вокруг стада, шарили по окрестным перелескам, но никаких следов. Только уйдем от стада, волк тут как тут, схватит ягненка, перекинет на плечо и перемахнет через насыпь... Где исчезал - не понимали. Леса-то путного кругом не было, то рощица, то перелесок. Неделю понапрасну потеряли.

Помог случай. За проволочным ограждением зоны моста женщина ежедневно меряла воду. На проверку поста приезжал техник-гидролог.

Я провожал его в лодочке под мост. Разговорились с ним. Он и сказал мне:

- Поверишь мне, пока я подсчитывал нивелировку, в десяти шагах к воде подошел волк. Кышнули мы его, ушел в ваше заграждение.

- До конца дежурства я не находил покоя. План охоты создал во всех подробностях, но я боялся насмешек товарищей. А вдруг ошибаюсь!

Утром всем взводом окружили маленький лесок, попавший в запретную зону. Взяли всю семью. Не думали мы, что кроме моста, охраняем и волчье логово.

20.09.1969

Выехали мы рано. Признаки близкого рассвета просматривались только в открытом поле. Узкая полоска неба над вершинами далекого леса начала наливаться румянцем. Просыпаясь, утренняя заря: несмело раскрывала, ресницы. Когда машина, вошла в лес, казалось мы нырнули в тоннель, и погрузились в бездну. Ветви деревьев с уснувшими листьями выглядят литыми. На каждом повороте дороги в световых щупальцах фар зажигаются брызги росы или тонкий узор паутины. Торопливо сходят с освещенной дороги в темноту недоспавшие грибники.

В этом походе в лес мы не были первыми. Когда автомашина свернула на выбранную полянку, в траве еще таилась тень. Пни вырубки накрылись старым войлоком и дышат тленом. Рядом сосновый бор исходит неистребимым запахом живицы.

Посветлело. Грибную охоту пора начать. Кто- то уже успел потерять друг друга и протяжно аукается. Призывно посвистывает рябчик. Задрожала головка цветка. С него, гудя на одной ноте, слетел отяжелевший от росы шмель.

Извилистая тропинка нырнула в чащу осинника. Вот и первый гриб. Налит соком до капустного хруста. Учащенно забилось сердце. Неторопливо срезаю грибы, а сам оглядываюсь по сторонам: не идет ли кто на излюбленное местечко.

В семью берез как-то затесалась одинокая рябина, пламенеющая тяжелыми гроздьями. У рябины опять семья белых. Повезло мне. Где- то хрустнул сучок. Прислушиваюсь и торопливо снимаю грибы. Вижу: опираясь на посошок, к канаве подходит шустрая старушка...

- Доброе утро, бабушка!

- Доброго тебе здоровья, сынок. Как грибки? Откуда ты?

- Да есть немного... Приехали из Рыбинска...

- Далеконько попал... Поближе, что их нет?

- Есть, бабушка, да ближе грибников больше, чем грибов, не успевают вырасти. Да и время трудно выбрать.

- Чем-занят-то? Два дня отдыхаете... Поди стучите с утра до вечера костяшками и будто заняты... Пьете водку от безделья. Лучше в лесу быть. Правильно и сделали. Вишь какая красотища кругом. Придешь сюда, как на праздник. Не воздух, а эликсир. Ягод-то у рябины нынче уйма. «Рябина гроздьями — осень с дождями», — промолвила она, видно, продолжая свои думы, и ушла, шевеля клюкой подозрительные бугорки в прелых листьях.

Кучка грибов в корзине растет. В увлечении забыл обо всем на свете. Лес меняется подлеском, сосновый бор - березовой рощей, поляна - чащей... Но пора возвращаться. Зайду еще к ручью и на просеку, полюбуюсь видом начавшего жухнуть зеленого бархата. Когда- то снова все это увидишь. Осень делает свое дело, спешит, торопится убрать все в свой наряд.

Легкая грусть расставания ненадолго омрачила чудесное свидание с лесом.

06.07.1971

Я зашел на квартиру к товарищу, дома его не застал. На кухне жена мыла посуду. Истерический крик ребенка вдруг ворвался в комнату. Мать мальчика выскочила на улицу, не захлопнув дверей. Недалеко от окна на земле лежал пятилетний мальчик. Ухватив руками задние лапы кошки, он звал мать на помощь. Кошка нет-нет и хватала его за руку, а мальчик не выпускал ее. Над ним стояла мать, не понимая случившегося.

- Отпусти кошку! Я тебе говорю, отпусти кошку! Она тебе выцарапает глаза! Слышишь! Отпусти кошку!

Мальчик все слышал, но его по¬ступком двигало что-то более сильное, чем сердитые окрики матери и царапины кошки.

- Там птен...чик, она его хотела схватить, - наконец сквозь слезы сказал мальчик.

У стены дома, сжавшись от страха, лежал на земле птенец воробья, выпавший из гнезда за наличником. Я подобрал его, и мальчик выпустил кошку. Та бросилась под сарайку. Мать подняла малыша и, крепко прижимая к груди, трогательно выговаривала:

- Милый мой! За воробышка вступился... Мы его посадим в гнездышко. Пусть растет. Пойдем, я тебе вымою руки и смажу йодом царапины...

15.07.1971

Безымянная речушка задала гидрологам трудную загадку. Вытекала она из небольшого озера и сонно катила свои воды по бескрайнему болоту. Расход ее был почти постоянным, возрастая весной, когда таяли снега. К этому гидрологи привыкли, а вот в это лето с ней что-то случилось. Расход убавился вдвое.

- Обследуйте реку до озера и принесите разгадку этой несуразности, - предложил мне мой начальник. - Только без проводника вам туда не добраться. Вот адрес. Уговорите старика быть провожать. У озера он когда-то гнал деготь и знает все ходы и выходы.

Пришел я к дому деда к шести часам утра. Он ждал меня на завалинке. Бросилась в глаза одежда старика. Длинная толстовка, брюки, крашенные ольховой корой, на ногах лапти с аккуратно подвязанными портянками. Угадав мои мысли, дед произнес:

- Отец мне говорил: в дальнюю дорогу одевай, сынок, лапти, - не пропадешь». А твои бродовые сапоги протекут еще в начале пути. Вечером сам догадаешься, что к чему. Пошли, милок, - дед поднял с земли вещевой мешок, суковатый посошок и пошагал первым навстречу утреннему солнцу.

День и дорога казались бесконечными. Я еле поспевал за стариком, поглядывал под ноги и на реку. Ничего подозрительного не находил. Дед безошибочно угадывал в густой осоке и пушистом багульнике полуистлевшие лавы, перекинутые когда-то через топкие места, и я в душе был рад такому проводнику. Иногда на пути попадались площади недозрелой клюквы, из редких бочажков с прогретой водой со свистом взлетали отлинявшие селезни.

После привала шагалось еще труднее. Все чаще я задавал старику вопрос: «Далеко ли идти? Ночевка назначена на гриве у озера, где настоящий смешанный лес забрался на пригорок и как огромный купол не один час манил нас. Силы мои иссякали. Все труднее было шагать по мягкому войлоку мхов или вытаскивать отяжелевшие сапоги из очередной топи. Наконец, подошли к цели.

- Вот и моя землянка. Ночевать будем здесь. Я осмотрю прохудившуюся хатенку: нет ли змей, ты побери дров для костра, чайком побалуемся.

Проходя с хворостом мимо группы берез у кромки болота, заметил уйму грибов. Белые, словно торопясь на водопой, сбегали по откосу к озеру. Набрал их в подол плаща, отнес деду на жаркое, а сам вернулся и сел на прелый пень. Передо мной открывалась характерная для болотных озер панорама.

Водную гладь ободком обхватила стена тростника. За ней по болоту, как щетина на кочках, торчали сосенки. Крупное солнце спряталось за головки метелок, погасив за собой световую дорожку на воде. Громкий крик журавля отсалютовал угасающему дню. На озерную гладь выплыли две птицы. «Лебеди», - узнал я их по гордо поставленным шеям. В устье речки-загадки было тихо, потом на моих глазах неожиданно упала корявая осина. Раздался плеск, а потом все стихло. Задумчивая тишина улеглась над озером. Бездумно я прислушивался к ней, как вдруг нелепая догадка промелькнула в голове. Проверить ее можно только утром.

Когда я вернулся на службу, мой начальник вопросительно взглянул мне в лицо.

- Из лебединого озера — сказал я обрадованно, — вытекает бобровая речка. Расход воды регулирует хатка, построенная в истоке этими зверьками.

22.01.1971

Я давно не был у лесника Сергеева. Решил провести неделю отпуска в маленьком поселке в верховье реки Медведицы.

- А Михаила нет дома, - заявила мне сестра, радуясь неожиданному гостю. У них какой-то обход, обещал быть завтра к обеду. Пойдем поужинаем, потом посидим под грибком, побеседуем.

Новости обсуждались досконально. Пора на покой.

- Разбуди меня пораньше, я хочу набрать грибов, раз они растут отменно.

- А куда ты хочешь пойти, не заблудишься? Подожди Михаила.

Нет, изыскатель всегда найдет дорогу. В прошлый приезд я запомнил дорогу на любимую гриву Михаила.

- Лучше бы не ходил туда. В поселке говорят, и Михаил подтвердил, на ней по утрам воют волки.

- Волков бояться - в лес не ходить, - отшутился я.

...Среди большого болота раскинулась моренная гряда. Проход к ней пересекала неширокая кочковатая мочажина. В зарослях осоки лежали полуистлевшие лавы. С небольшим шестом я перебрался через это препятствие.

По окружающему гриву болоту росли маленькие застаревшие сосенки.

Кромку гривы ожерельем обхватили ивняк и березовое мелколесье. По откосу стояли белоствольные крапленые чернетью вековые березы, а по гребню суховатые сосны. Белые редка заходя под сосны. Я решил обойти грибник справа, чтобы солнце не мешало в поиске.

Первый гриб, словно солдат в дозоре, укрылся под лапушки неизвестно откуда попавшей сюда маленькой елочки. Корешок хрустнул от ножа, как будто предупреждал других об опасности. Обошел елочку и заулыбался. Несказанно приятно, срывая один гриб, видеть недалеко второй, третий. Грибы ложатся в корзину загорелые, ядреные, как на подбор.

Тишину утра и блаженное настроение прервал тягучий, печальный, чуть глуховатый вой волка. Тут же рядом с завыванием на более высоких нотах откликнулся второй.

- «Волк и волчица» - подумал я. - Не зря говорят в поселке. Полно, да воют ли они в августе. Не могут они жить здесь... Слишком открыто и опасно, - пришла в голову другая мысль. А уши невольно стали поджидать следующего сигнала. Интерес к грибам пропал, настроился на волчий вой.

13.08.1971

Утреннее солнце выкатилось из-за эстакады волжской плотины. Его лучи упирались в крыши домов. Ночная роса таяла на глазах, наряжая шифер крыш в лохмотья.

Случайный взгляд на одну из крыш заставил остановиться. Весь конек дома белел, как напудренный крупчаткой. Мысль назойливо искала и не находила объяснения. Казалось, увиденная белизна постоянно меняет оттенки, словно что-то живое юлит в нетерпении.

Иду по дамбе, не отрывая взгляда от загадочной крыши. Как от легкого взрыва разорвалась белая цепочка, и несколько чаек волной взмыли в небо. Усмехнулся на необычное поведение знакомых птиц.

Вспомнилась колония чаек на торфах в водохранилище с вечным галдежом неугомонных птиц: истерический хохот большой серебристой чайки, перемежающийся с плачем ребенка камнем падающих на стайку мальков малых крачек; как снегом осыпанные зеленя соседнего поля в штормовую погоду; карусель сотен птиц в камере шлюза н конвой точеных тел за пароходом. Все это обычно, понятно. А что им нужно на коньке крыши пекарни!

Позднее я вышел покурить на балкон нашего служебного дома (пекарня от нас через дорогу). До серому прокопчённому шиферу снова увидел белые заплатки. То одна, те другая из птиц взмывает вверх и, беспокойно облетев ближайшие дома, снова возвращается на крышу.

Скрипнула дверь, во двор вышла женщина. Чайки сорвались с крыши, закружили над двором. Женщина высыпала что-то из подола и вернулась внутрь дома.

Началась кутерьма: как при ловле мальков, чайки камнем падали на землю, хватали что-то и крутым виражом поднимались вверх, словно уступая место для других птиц.

- Красиво, - шепнул мне сзади С. Савин. - Кочегары приучили птиц к русскому хлебу.

...Когда замерзла вода в Переборском заливе и вместе с запоздалыми самоходками шлюзовались крупные льдины, чайкам стало туго. Они снова облепили крышу пекарни, ожидая подачки. На другой день чаек не стало. Они улетели на юг, унося с собой запах сдобных сухариков.

14.09.1971

Над лесом бушевала гроза. Молнии полосовали лохматое небо. Одна из них ударила в вершину одинокой березы, стоящей на маленькой поляне среди елового леса. Как подкошенная, свалилась на землю вершина векового дерева. Глубокая расщелина протянулась от слома до мощных ее корней. Неделю заливало рану соком пострадавшее дерево. Затем силы его иссякли. Пожухла ярко - зеленая листва и, как осенью, осыпала окрестность. На больное дерево поползли всевозможные вредители, буравя ходы под белой корой.

Черная птица в красной шапочке уселась на изуродованный ствол. Осмотрелась и, видимо, решила: «Есть еще возможность помочь дереву, пора за работу». Дробный стук разнесся по поляне. Вниз летели кусочки бересты. Крепкий клюв птицы вытаскивал из нор червяка за червяком. Распух переполненный зоб. Улетел отдыхать дятел, но не забыл это дерево. Как врач к больному, каждый день летал к нему. Каждый день стучал, но побороть хворь не мог. Береза с оголенными сучьями сохла на корню.

Настала осень. На освещенную поляну высыпали грибы. Их шапочки удивленно смотрели на дерево, не дающее тени, и загорали до черноты. На соседних елках белки лакомились свежими шишками, разглядели внизу грибы и вспомнили о близкой зиме. Прогрызая хрустящие ножки грибов, поднимали их на засохшую березу, укладывая грибы в удобные развилки сучьев. За неделю украсили березу, как украшают новогоднюю елку игрушками. Всю зиму береза была для белок кладовой.

К этой сухостойной березе я подходил весной. Снег еще лежал в чаще молодых елочек и на лесной дороге. По ней уходил вдаль санный след. Березы на месте не было. Это ее, срубленную на дрова, увезли в соседнюю деревню. Сгорев в домашнем очаге, она последний раз своим теплом послужила человеку.

Растает последний снег и исчезнет с нашей земли твой последний след, березка, философствовал я на поляне, где любил отдыхать в тени деревьев. И ошибся. С первым теплом на освещенной и прогретой поляне тянулась вверх, к солнцу, молодая березовая поросль.

13.01.1972

Каждый сезон года по-своему хорош. Особенно красив зимний лес. Это какая-то волшебная сказка. Не пережить ее-значит не любить нашу среднерусскую природу, потерять частицу самого себя, не встретиться с чудесной песней. Не пережить ее-значит не любить нашу средне-русскую природу, потерять частицу самого себя, не встретиться с чудесной песней.

Давайте вместе встанем на лыжи и попытаемся приоткрыть частицу лесных тайн.

Нехотя выплывает из-за неясного горизонта неестественно крупный, ярко- красный диск солнца. Его негреющие лучи слабо пробивают тлеющие сумерки, робко вступают в единоборство с крепким утренним морозом.

Звонким хрустом отзывается снег на окраине леса. Смело вступайте в него. Там тишина.

Онемели деревья, застыла их «кровь». Хвоя, подернутая изморозью, как канитель на новогодней елке, топорщится и играет в лучах неясного солнца. Каждый пенек укрылся от лютого мороза белоснежной горностаевой мантией. Снежные наметы опутали маленькие елочки ватным покрывалом. У старой ели под нижними ветками построен загадочный грот. Из него началась строчка заячьего следа, жировавшего в густом осиннике.

На поляне из Берендеева царства под лыжей взорвался сугроб. Снежинки, как невесомые, повисли в воздухе. Иссиня черный косач вырвался из своего туннеля в чащобе. В снежном тайничке ему был не страшен мороз. От посвиста крыльев воровато пустилась наутек мышковавшая здесь лиса-огневка.

Остановимся и послушаем тишину. Она настояна на невидимых снежинках. А те, что успокоились на земле, на глазах меняют свои цвета, пульсируют блуждающими огоньками, вспыхивают и угасают, играя миллионами отточенных граней.

Раздался глухой звук. По качнувшейся сосновой ветке видим, откуда упал ком снега, покрывший не первой оспиной поверхность снега под кудрявой кроной. Посмотрим внимательно на соседнее дерево. Что за лепестки усеяли его подножие? Ба! Да здесь кормилась белочка, а сейчас подбирает упавшие семена нарядная синичка.

Где-то вдали прокричала ленивая сойка. Нет-нет и закатит длинную дробь в своей кузне дятел.

Кончается короткий день. Солнце у границы заката. Взглянешь на него-и остановишься в раздумье. Собравшиеся ночевать неплотные перистые облака горят малиновым пожаром.

Сгущаются вечерние сумерки. Одна за другой загораются далекие звезды. Мороз крепчает. От уличных фонарей в поселке устремились вверх световые щупальца, словно каждый фонарь облюбовал себе голубоглазую звездочку и тянется к ней.

Уберем лыжи до следующего выходного дня. Все пережитое в лесу будет неделю кружить в воспоминаниях. Вы еще придете на свидание с зимним лесом.

29.02.1972

Врачи утверждают: отдых должен быть активным. Смена впечатлений - бальзам для уставшего за неделю организма. Увиденное мельком, мимоходом, тревожит мало. А если встать на лыжи? Скорость здесь меньше. Взгляд невольно ловит окружающее. Кругом тишина. Воздух напоен невидимыми кристаллами и словно дрожит под лучами повеселевшего солнца. Мириады снежинок искрятся всеми цветами радуги. На посветлевших березах с каждым днем все ярче мраморные искорки. Ива, апрельская невеста, в стужу набирает сок в свои почки-сережки. Когда она зацветет, на посиневший снег лягут весенние веснушки.

Кругом неистощимая новизна. Вот с двух сторон просеки к середине сомкнулись вершины черемухи, придавленные мохнатыми шапками снега. Нагнув вперед голову, проходишь их словно в гроте. Ком снега падает на плечи, обжигая холодом разгоряченную шею. У обглоданной осинки жировал беляк. Вокруг крупного куста полыни следы полевок, лакомившихся выпавшими семенами.

Лыжня с просеки свернула в лес. То бугор, то рытвина ложатся под лыжи. У огромных следов лосей минутная остановка. Разгорелась кровь на бегу. Впереди болото, а на бугре сосновый бор, разбавленный березками. Знакомая полянка, заповедное местечко, у каждого свое.

Привал. Здесь разведем костер. Побалуемся чайком с дымком и настоем брусничных листьев, зелень которых не в состоянии опалить даже лютые морозы.

Сидишь у костра, смотришь кругом, прислушиваешься и словно прячешь, все увиденное в глубину души, если не на век, то в крайнем случае до следующего посещения леса. Ни один широкий экран не вместит всего того, что можно увидеть сейчас вокруг. Здесь все распахнуто для жадного взора. Слова слишком бедны, чтобы описать картины, которые тебя окружают. Как на показ, все в причудливом наряде, словно в сказке, врезавшейся в память еще в детстве.

Какая-то неоткрытая энергия заряжает тебя в лесу. С жадностью смотришь на все окружающее и порой непонятно, какие силы природы создали такую красоту.

17.02.1974

В наши дни лоси стали частыми гостями даже в пригородных лесах зеленой зоны. Отправляясь на прогулку в лес, горожанам нередко удается повстречаться с ними.

Лось является самым крупным представителем из семейства оленьих. Мощный, красивый, с большой головой, увенчанной у самцов рогами, он в отдельных случаях достигает веса до 500 килограммов. Отличное диетическое мясо, кожа, из которой выделывают эластичные подошвы и замшу, волос, использующийся в мебельной промышленности - все это делает его очень ценным промысловым животным.

До революции в царской России бесконтрольная охота на лосей привела к тому, что эти животные в наших лесах находились на грани полного исчезновения. Только благодаря охранным мероприятиям Советского государства их поголовье стало быстро расти.

Большую роль лоси сыграли в Великую Отечественную войну. Для нужд армии и госпиталей в большом количестве заготавливали мясо копытных животных. Имеются сведения, что в те годы было отстрелено до миллиона голов.

Сейчас численность лосей в охотничьих угодьях значительно возросла. Это дало возможность с 1961 года проводить их лицензионный отстрел для плановых государственных заготовок мяса (до этого охота проводилась только в спортивных целях). В настоящее время отстрел лосей разрешен по спортивным и товарным лицензиям, он проводится в определенные сроки с 1 ноября по 15 января и строго контролируется госохотинспекцией и прикрепленными к охотничьим бригадам егерями общества охотников.

В этом сезоне Ярославский облисполком поручил охотникам Рыбинского межрайонного общества отстрел 138 лосей и 8 диких кабанов. Он был в основном закончен до 1 января 1974 года. Хорошо справились с заданием Арефинский, Рыбинский и Тихменевский коллективы охотников. Было сдано в торговую сеть и на предприятия общественного питания 19 тысяч 332 килограмма лосиного мяса.

Многие задают вопрос: стоит ли разрешать охоту на лосей? С тем, что лось украшает леса и его отсутствие обеднило бы нашу фауну, нельзя не согласиться. Но, рационально ведя лесное и охотничье хозяйство человек вынужден регулировать численность лосей на определенной единице площади.

В настоящее время эти животные находятся под - охраной закона, к тому же у них теперь нет их злейших врагов - волков, они истреблены до минимума. Все это позволяет лосям быстро размножаться. Уже сейчас они приносят ощутимый ущерб лесному хозяйству. Резко сократились площади молодых осинников и ивняков. Особенно много погублено сосновых посадок. И если не отстреливать лосей там, где недостаточна кормовая база, то они могут гибнуть сами от бескормицы и различных заболеваний.

Учитывая это, заготовка мяса лосей, предусмотренная государством для общественного питания, будет возрастать, причем не в ущерб их численности.

С 15 января до 1 ноября 1974 года всякая охота на лосей запрещена. Каждый выстрел по этому ценному животному будет расцениваться как грубое нарушение закона, за что виновные понесут суровое наказание. ной единице площади.

М. Звонарев

Катер бросил якорь у мыса Рожновского. Техник отправился проверять установки на воде. Ждать его придется несколько часов. Пользуясь этим, механик катера т. Кононов решил собирать грибы. Взяв с собой ведро, он направился в мелкий березняк. В высокой нескошенной траве по болотцу росли крупные волнушки. Раздвигая руками траву, он с увлечением собирал грибы. И в изумлении остановился. В тридцати метрах от него стоял лось.

Минута изумления прошла. Подобрав сучок, Кононов забарабанил им по ведру, стремясь напугать лося. Но лось не испугался. Наклонив голову, он пошел на человека. Что делать? Бросив ведро, Кононов забрался на березку, удивленный поспешностью, с которой это ему удалось сделать.

Лось сердито подошел к брошенному ведру, несколько раз толкнул его мордой, разбросал грибы и неторопливо отошел в сторону.

Видимо, в этого лося кто-то стрелял мелкой дробью. По рассказам косарей, работающих на мысе Рожновском, лось не первый раз идет на человека. Косари также не раз сидели на деревьях, а также спасались от него на стогах сена.