Под таким названием вышла в свет книга, выпущенная Верхневолжским издательством в 1982 году. Ее автор наш земляк Серафим Николаевич Тачалов. Книга рассказывает о больших преобразованиях на Верхней Волге за годы Советской власти, о строительстве Угличского и Рыбинского гидроузлов, о рождении первого в нашей стране крупнейшего искусственного водохранилища - Рыбинского моря, знакомит с прошлым и настоящим города Рыбинска.

Собранные в книге очерки посвящены важной и актуальной теме любви к своей земле, ее истории, бережному отношению к природе. Они содержат разнообразный художественный и научно-познавательный материал, который представляет интерес для широкого круга читателей.

В послесловии, данном в книге, говорится: «Такую книгу, как «Рукотворное море», смог написать именно Серафим Николаевич Тачалов, ибо он соединяет в себе знания и огромный опыт ученого с острой наблюдательностью глубокого знатока и любителя природы». Так отозвался, познакомившись с рукописью этой книги, член Союза писателей СССР М. А. Рапов - человек, сам хорошо знавший историю Рыбинска, всего Верхневолжского края.

Серафим Николаевич Тачалов участвовал в строительстве Рыбинского гидроузла. А потом многие десятилетия проработал гидрологом, проводя исследования на водохранилище. Работу в Рыбинской гидрометобсерватории имени Рыкачева, вплоть до ухода на заслуженный отдых, прерывала только Великая Отечественная война. По ее дорогам Серафим Николаевич прошагал до самого Берлина. Домой в Рыбинск вернулся с тремя боевыми орденами и медалями.

Всю жизнь С. Н. Тачалов не переставал учиться. Это был прирожденный исследователь, никогда не ограничивающий себя рамками определенных служебных обязанностей. Родные и близкие Серафима Николаевича хранят многочисленные научные сборники, в которых напечатаны его статьи по проблемам Рыбинского водохранилища. Тачалов горячо любил это рукотворное море, старался распознать его капризный характер. Как любой созидатель, он постоянно подчеркивал ту пользу, которую принесло народному хозяйству создание гидроузлов на Верхней Волге. Книга Тачалова - это и песня о родном городе, о земляках. Сравнивая прошлое и настоящее Рыбинска, читатель воочию видит великие свершения за годы Советской власти.

Рыбинск стал орденоносным городом страны. Орденом Трудового Красного Знамени отмечен он за успехи в хозяйственном и культурном строительстве и в связи с 200-летием со дня основания. Волга и Рыбинское водохранилище были частицей жизни гидролога и писателя Серафима Николаевича Тачалова. Книга «Рукотворное море» - не только добрая память о нем. Она пробудит интерес к природе и истории родного края, к труду людей, живущих на обновленных берегах Волги и рукотворного моря, вызовет неуемную потребность охранять и приумножать богатства земли, жажду познания окружающего мира.

В. Истомин

01.09.1982

О Волга!.. колыбель моя!

Любил ли кто тебя, как я?

Н. А. Некрасов. НА ВОЛГЕ

Над этими чудесными словами Николая Алексеевича Некрасова задумывается каждый житель волжского побережья. И это не мудрено. Русский народ издавна с любовью называл Волгу красавицей, матушкой, кормилицей. Сложил про нее задумчивые песни, вольнолюбивые легенды. Отдавая дань уважения великой реке, накрыл родничок с библейским названием Иордань теремком-часовенкой и поставил торжественную арку с надписью: «Исток реки Волги».

Едва приметный ручеек, торопливо журча, словно расспрашивая дорогу, переливаясь с камешка на камешек, перебегая с переката в плес, мимо моренных гряд и холмов, направился в далекий путь.

Первый приток Волги — Персианка ускорил дыхание ручейка. Ржаные поля, голубые переливы льна, корабельные рощи и чащобы чернолесья охраняли ‘его в нелегкой дороге. Собирая дождевые и грунтовые воды, Волга наливалась силой.

Оставляя про запас воду в озерах Стерж, Вселуг, Пено и Волго, она окрепла и ринулась в наступление. Около сотни ручьев вливается в Селигер — красивейшее озеро волжского верховья. Одна Селижаровка вышла из этого озера на свиданье с Волгой и передала любимой сестре в приданое все свои сбережения.

Теперь Волга не речка, а река. С каждым километром она глубже врезается в долину, берега становятся круче, выше и все дальше уходят друг от друга. В появившейся водной глади загуляли отражения облаков, и затерявшийся где-то ветер нет-нет да и налетит, и покроется поверхность воды рябью, словно рыбьей чешуей.

На обрывистом берегу раскинулась небольшая деревушка. В куполах вековых берез спрятались маковки старенькой церкви. На косогор забралась ветряная мельница, скрипит одряхлевшими крыльями, заглушая отдаленный крик коростеля. На пойме реки пасется стадо, и голосистый рожок пастуха тревожит сердце.

Обвис полотняный парус. Рыбаки тянут невод. От стогов на лугу разносится задушевная многоголосая песня. Багряная заря кладет густые тени в укрытые заводи, к отмелям кос, золотит темные головки рогоза в зарастающих старицах.

А что на Волге творилось весной! Растопленные солнечными лучами сходили снега, заполнялись водой овраги. Кругом шумели ручьи. Все было в движении.

Ноздреватые льдины, с оглушительным треском растолкав друг друга, терялись в широких разливах, собирались вместе вновь и строили заторы на крутых поворотах. Проплывал обрывок унавоженной зимней дороги, а за ним — дрова из смытой где-то поленницы.

Особенно широки разливы были в журавлином краю — в Молого-Шекснинском междуречье. Затоплялись не только берега, но и леса, дубовые рощи, деревни, раскинутый по пригоркам. Месяц и более стояли в воде. Кончались занятия в школах. Во многих из них в классах плавали парты. У крылец магазинов возникали причалы юрких лодок. Жалобно мычала скотина, загнанная на повети.

Все труднее Волге удерживать свой строптивый нрав в меженных берегах. То она выливалась на пойму, то с ходу обрушала берега, в озорстве развешивала прошлогодний мусор на затопленные кусты бечевника. Юлила по древней долине, пыталась свернуть в меандры или спрямить свой путь через очередную луку.

Весеннее небо словно вымыто половодьем. В его безбрежной синеве курлыкает журавлиный клин, спешащий к излюбленным местам гнездовья.

Каждое половодье на берег выходил народ. Взрослые и малые с нескрываемой радостью смотрели на свою любимицу — мать русских рек. За ледоходом и половодьем шла весна. Ее всегда ждали как праздник, как большую радость.

Опояшет побережье реки белопенная черемуха. Цветастый ковер покроет луга. На пригорки высыпала земляника. Колосится рожь. Недолго и до первых грибов-колосовиков.

Успокоилась река, вернулась в свое меженное русло. Теперь она величава, как человек, осознавший свою силу. Течет неторопливо, любуясь широкими полями, зелеными дубравами, ласково шепчется с прибрежными ракитами, отражая в зеркально! прозрачной воде затушеванные картины побережья.

…Остались позади сотни километров. Город за городом глядится в прозрачные воды реки. Красные и белые бакены обозначили извилистый фарватер. На берегу у крутых поворотов реки стоят игрушечные избушки бакенщиков с крестами и шарами на полосатых мачтах. Вырвавшись на среднерусский простор, Волга стала труженицей.

С каждым километром, с очередным притоком мощь реки растет, множится. Теперь кажется странным, что там, под торжественной аркой, у деревни Волгино Верховье, в маленьком родничке родилась именно эта река, которая прошла мимо Калинина, Углича, Рыбинска, Ярославля, Горького и ушла дальше к седому Каспию.

Сто тридцать две реки впадают в Волгу. Семь тысяч их притоков, как пчелы мед на лугу, собирают для Волги воду с площади волжского бассейна. Эта площадь огромна. Она больше территории ряда государств Европы, вместе взятых. Взгляните на карту. Синие прожилки рек волжского бассейна, как крона мощного дуба, разлеглись на территории Европейской части Советского Союза.

Долог и длинен путь Волги. Она самая крупная река Европы, бесценный дар, краса и диво природы, жемчужина России. Начинается она в зоне смешанных лесов, а в нижнем течении протекает в степях.

…История Волги уходит в глубокое прошлое. Создали ее воды тающих льдов ледникового периода. Долго она промывала гряду за грядой, разыскивая свой путь в Каспийское море.

Она помнит на своих берегах костры первобытного человека, городища наших далеких предков. Дары речных вод, благоухающие поймы, примыкающие к ним леса привлекли к Волге внимание первых поселенцев из племен меря и весь. Несколько позднее на берегах Волги обосновались славяне-кривичи.

Пришельцы расчищали кондовые боры под пашню, ловили мережами рыбу, ходили один на один на медведей. На стрелках рек строили поселения-крепости и под набатные колокола в смертельных схватках защищались от набегов иноплеменников,

На утлых челнах-долбленках поселенцы общались с соседними дружественными племенами, обменивая излишки продуктов земледелия, ремесел, охоты. С риском для жизни пускались в дальние плавания.

Первые смельчаки обнаружили, что Волга, раскинув свои рукава, впадает в бессточный водоем, не имеющий связи с Мировым океаном. Они искали и находили места, где реки двух соседних бассейнов близко подходили друг к другу, по суше волокли свои суденышки, стремясь попасть в Балтийское, Черное и Белое моря.

По изведанным смельчаками водным дорогам плыли хазары, персы, греки. Везли шелка, бархат, восточные пряности. Шли по Волге, Дону, Днепру; преодолевали по суше Валдайскую возвышенность, тянулись к господину Великому Новгороду. Навстречу им плыли новгородцы, литовцы, скандинавы. Шел обмен на лен, пушнину, мед, деготь.

Шумели ярмарки на пойме у Холопьего городка на Мологе. Крутились карусели, скоморохи зазывали людей в свои балаганы. Окрестное население варило медовый сбитень и поило им торговый и гуляющий люд из многоведерных самоваров. Какого только товару не было на этих ярмарках: от глиняной свистульки до шкурок соболя и бобра, от восточных чудинок до расшитых рушников!

В лесах междуречья Волги и Оки рос городок Москва — будущая столица Русского государства. Москва собирала пошлину от пришлого торгового люда, приторговывала сама и исподволь объединяла поселения в единое государство россов.

С возникновением Московского государства еще больше выросли экономическая роль приволжских земель и транспортное значение Волги. Для защиты Москвы на Волге и ее притоках росли крепости, монастыри, города. Но еще задолго до основания Москвы ,на стрелке Волги и Шексны появилось поселение, давшее начало городу Рыбинску.

В 1837 году Матвей Гомилевский, автор книги «Описание города Рыбинска», рассказывал:

«Летописи не сообщают нам точных известий ни о первых основателях, ни о времени появления Рыбинска; обстоятельства эти равно не известны для истории; впрочем, есть следы неизгладимые, по которым видно, что заселение места, занимаемого нынешним городом, относится к отдаленным временам, и, Восходя из века в век, можно приблизиться к правлению Ярослава Мудрого, что составляет более восьми сот лет».

Как возникло поселение? Разумное предположение можно найти в том же описании: При слиянии больших рек, естественно, быть великому изобилию рыбы… Изящный вкус волжских и шехонских стерлядей, белых рыбиц и осетров сделался известным даже при дворах русских князей. Выгодный промысел собирал охотников… ловить красную рыбу сетями и неводами; товарищества сии строили кущи при своих тонях, сперва, конечно, для временного только приюта, чтобы укрыться от непогод и просушивать влажные мережи; дружба и нужда сблизили промышленников и заставили их впоследствии утвердить постоянное поселение. Так могло основаться селение, из которого образовался нынешний Рыбинск».

Самая ранняя из обнаруженных записей относится к 1071 году. Летописец сообщал, что на стрелке Волга и Шексны, в погосте Усть-Шексна восстали смерды.

Вот как описано это восстание в путеводителе-справочнике по городу Рыбинску, изданном в 1929 году: «Здесь завершилась драма восстания в Ростовской земле — возмущение двумя волхвами всего прибрежного населения… Волхвы, — говорит летопись, — в каждом прибрежном погосте или торговом поселении обвиняли богатых женщин в том, что именно они явились виной страшной голодовки, поразившей Ростовскую землю. Население в ярости бросалось на виновниц, убивало их и отбирало имущество. Волхвы были задержаны в Белозерске боярином Янем Вышатичем, который повез было их на суд к новгородскому князю Святославу, но дорогою как раз на устье Шексны выдал волхвов на самосуд населению. Волхвы были повешены на дубу».

В уставной грамоте другого новгородского князя Святослава в 1137 году впервые упоминается поселение Рыбаньск, относившееся к этому же пункту в устье Шексны.

В XIII веке Рыбинск находился в составе Ростовской земли как собственность князей Шехонских. Расположенный по обоим берегам Волги в устье Шексны на удобном Волго-Шекснинском водном пути, он был предметом раздора между новгородскими и московскими князьями, пытавшимися контролировать этот торговый путь.

Во второй половине XV века Рыбинск, перекупленный у князей Семена и Василия Шехонских, перешел во владения московских князей под старым названием Усть-Шексна.

В XVI веке поселение стало называться Рыбной Слободой и превратилось в дворцовую ловецкую слободу. Домов в ней было 88, жителей — 350. Большинство из них были рыбаки.

По писцовой книге 1674 года ловцы рыбы были обязаны платить годовой натуральный оброк: 30 осетров, 20 белорыбиц, стерлядей больших — 10, средних — 25 и меньших — 50. За ловцами были закреплены участки лова рыбы: по Волге от устья Мологи вниз на 24 версты, по реке Мологе вверх — на 80 верст и вверх по Шексне — на 40 верст. Позднее указной царской грамотой было запрещено местным дворянам и крепостным ловить рыбу на закрепленных за Рыбной Слободой и посадом Мологой участках.

Рыба к княжескому столу доставлялась в живом виде. Средние по имущественному положению жители Слободы держали извоз. Это они обозами доставляли рыбу в огромных чанах на княжеский кормовой дворец.

Более богатый слобожане строили небольшие ладьи и барки, скупали в округе продукты земледелия и ремесел, а также Привозные товары и вели торг.

Удобное расположение поселения при слиянии двух крупных рек вовлекло Рыбную Слободу в торговую деятельность. Стали развиваться различные ремесла. Поселение становилось крупным торговым центров.

Окруженная дворянскими и монастырскими землями Слобода развивалась в основном вдоль берега Волги. Дома и различные постройки располагались очень близко друг от друга. Теснота порой приводила к большим пожарам, иногда поселение выгорало дотла. Частые эпидемии холеры уносили много человеческих жизней.

Несмотря на эти бедствия, поселение быстро росло. Население Слободы увеличивалось.

Рыбная Слобода управлялась земскими бургомистрами и старостами, выбираемыми из наиболее состоятельных жителей. В 1725 году она была приравнена к поселению полугородского типа и получила свою печать.

Знакомясь со своими владениями, 9 мая 1767 года Рыбную Слободу посетила императрица Екатерина 2. Когда по ее указу проводилось новое районирование империи, в Ярославском наместничестве намечалось создать 12 уездов. Выбрать уездные центры было поручено ярославскому наместнику А. П. Мельгунову. После осмотра ряда наиболее крупных поселений Мельгунов донес:

«Отсюда (из посада Мологи) поехал в Рыбную Слободу, лежащую на самом берегу Волги, где тем приличнее быть городу, что опричь тутошнего купечества и мещанства, в коих считается 638 человек, великое множество обращается и постороннего торгового народа по причине великой судовой пристани, годовой ярмонки и еженедельных торжков. К тому же немало тут есть и каменного строения». В 1777 году указом Екатерины II Рыбная Слобода была переименована в уездный город Рыбинск. Городу был присвоен герб. Вот как его описывает М. Гомилевский: герб представляет красный щит, разделенный на две части! в верхней половине — герб губернский, изображающий выходящего из-за реки медведя с золотой в левой лапе секирой; в нижней части щита представлены: река с двумя стерлядями (в знак того, что Рыбинск изобилует превосходными стерлядями и известен по важности своей пристани) и две лестницы. По одной из них государыня-императрица Екатерина II поднялась 9 мая 1767 года с Волги на берег, по другой — спустилась, после обедни в соборе, к своей галере, чтобы плыть дальше в Казань».

Рыбинское купечество неоднократно хлопотало о праве закупки хотя бы малопригодных к использованию дворянских земель. Такое право было получено только в конце восемнадцатого столетия. Начались покупка и осушение верховых болот, разработка пустырей и кустарников. В 1776 году в черту поселения вошел берег Волги до Заструйки, а также Наволоцкие луга, пустоши Инопаш, Лесунья, Жерновка, Дора и Вышково болото.

В 1784 году был разработан план застройки города с прямолинейными улицами.

В 1789 и 1827 годах к городу были присоединены земли, перекупленные у помещиков Румянцева и Алябьевой, а в 1840 году и позднее — земли сел Афанасьева, Бабарыкина и Голохвостова.

Рост города привел к значительному увеличению населения, преимущественно за счет ремесленников, занятых на обслуживании пристаней. Отмена крепостного права привела к дальнейшему развитию производства в Рыбинске. В городе насчитывалось 21 предприятие, среди которых выделялись канатная фабрика Жеребцова, крупяные мельницы Калашникова, Мыркина, водочный завод Уланова, медопивоваренные заводы Дурдина и Павлова, маслобойный — Сухова, канатно-прядильный — Рябкова, лесопилки Батырева и Орешникова, изразцовый завод Волковой.

Рост числа коренных жителей Рыбинска в середине XVI — начале XX веков характеризует таблица:

С ростом населения росло и количество жилых домов. Если в 1777 году их насчитывалось 415, то к 1862 году их стало 629, к 1887 году — 1430, к 1900 году — свыше двух тысяч.

Кроме жилых домов, по берегу реки располагались амбары, склады и магазины, участки для просушки парусов.

В 1885 году город занимал 91 десятину земли под застройкой и 60 десятин под площадями и улицами. Плановая застройка и перестройка привели к резкому изменению его облика. Главные улицы оделись камнем. Были устроены два съезда к реке. Появилась красивая набережная с резной железной оградой.

К 1913 году город располагался на площади в 990 гектаров, а в 1929 году занимал уже 2893 гектара. В это время в городе имелось 130 улицы. Рыбинск раскинулся вдоль реки на 11 километров.

Нужда в грамотных людях привела к открытию в 1787 году городского училища, а затем уездного училища. В 1890 году в Рыбинске имеются шесть начальных приходских школ, трехклассное городское училище, двухклассное земское, мужская и женская гимназии, мореходный класс и воскресная школа. Обучение в школах было платным, дети неимущих родителей ограничивались начальным образованием или оставались неграмотными

Во второй половине XIX века в Рыбинске появились просветительные учреждения: читальный зал, библиотека, книжные лавки. В городе издавались с небольшими перерывами две газеты. В 1825 году возник театр. Расположенный сначала в ветхом сарае, он вскоре был закрыт из-за угрозы обрушения помещения. Новый театр был построен в 1876 году. Действовал он сначала только летом, в период навигации, а затем круглогодично. В Рыбинском драматическом театре начинали свой творческий путь выдающиеся артисты: Стрепетова, Садовский, Савина, Самарин, Ленский и многие другие.

Рыбинск в прошлом столетии был очень колоритен. И.С.Аксаков в 1849 году писал, что город характерен редкой цветастостью и пестротой костюмов, изумительным богатством музыкальных звуков и народных песен.

На пристанях и улицах города, кроме коренных жителей, было множество пришлого народа. Люди с испитыми лицами, пришедшие в Рыбинск со всех концов страны, искали заработки для пропитания. Без постоянного угла, часто ночуя на берегу Волги под лодками, они послужили персонажами для многих произведений литературы.

В статье «Крючники», напечатанной в газете «Рыбинская правда» в 1969 году, А. Сомов, хорошо знакомый с грузчиками, их работой и жизнью, указывал, Что в некоторых очерках и рассказах рыбинцы изображались как люди, выбитые из колеи жизни, «зимогоры».

«Но как нельзя по обитателям ночлежек судить обо всем населении разных городов России, так нельзя по обездоленным людям, стремившимся в Рыбинск на заработки ради куска хлеба, судить о рыбинцах», — писал А.Сомов.

На вольной реке вырастали вольнолюбивые люди. В ответ на издевательства помещиков и царской челяди по Волге катился огонь восстаний. Бунтарский дух беспокойного города сохранялся на протяжении всей истории Рыбинска.

Для защиты своих интересов ремесленники города были объединены в 8 цехов: портняжный, сапожный, столярный, хлебный, саечный, пирожный, квасный и сбитенный.

Часто грузчики, чтобы нанести убытки особо жестокому купцу, портили при выгрузке товары.

Для устрашения беспокойного города в 1856 году в Рыбинск на постой прибыл гренадерский полк.

8 — 10 мая 1881 года в самый разгар навигации забастовали грузчики Копаевской пристани. Забастовку поддержали грузчики других пристаней, всего в ней участвовало около 3 тысяч человек. Хозяева были вынуждены накинуть 2 копейки на каждый переваленный куль груза.

Рыбинские железнодорожники принимали самое активное участие в революционном выступлении в 1905 году. В это же время к пристани компании «Надежда» произошла стачка. В 1918 году отряды рыбинских рабочих участвовали в подавлении лево-эсеровского мятежа в Рыбинске и Ярославле.

В годы гражданской войны рыбинцы с оружием в руках отстаивали завоевания Советской власти.

Национализировав флот на Волге, рыбинские речники за короткое время восстановили судоходство. Старые названия судов, вроде «верочек», «птичек» и «пчелок», заменили новыми. По заданию В. И. Ленина обеспечили проход отряда миноносцев из Кронштадта на помощь судам Волжской военной флотилии через самый трудный участок пути — по обветшавшей Мариинской системе.

Торговые связи по Волге существовали с незапамятных времен. Сначала по реке шли лодки и небольшие суда с гребцами в трюме. Затем гребцов сменили бурлаки, шагающие «бечевой» по берегу реки.

По сравнению с гребными судами бурлацкая лямка была тяжелым, но прогрессивным способом перемещения грузов. Шоссейные и железные дороги, разумеется, в те времена отсутствовали. Использование парусов при ходе против течения, при значительной извилистости русла, часто исключалось даже при наличии попутного ветра.

От города к городу, с одной ярмарки на другую везли купцы по рекам свои товары, преодолевая по суше известные им волоки.

Развитию водных сообщений по рекам способствовали петровские преобразования в России.

В 1703 году Петр I начал строить на Неве новую столицу Русского государства — город Петербург, который должен был стать «окном в Европу» и закрепить выход России в Балтийское море.

Сорок тысяч крепостных и «государевых» крестьян из Ярославской, Вологодской, Псковской, Тверской и других земель осушали болота, забивали сваи, строили крепости, гавани, верфи, каналы, бараки и правительственные здания.

Для кормления работных людей нужно было продовольствие, стройке — строительные материалы, крепостям — железо и пушки. Все это могли дать Поволжье и Урал.

Весной, когда Волга сбрасывала с себя ледяные путы и стояла еще высокая вода в реке, нижневолжские и уральские суда с хлебом, мясом, салом, солью, лесом, железом, литыми пушками тянулись к Твери, откуда до Петербурга действовал постоянный извоз на гужевом транспорте. Суда, порой причудливо раскрашенные по прихоти хозяина, с затейливой резьбой и разноцветными флагами двигались вверх по реке. У руля стоял лоцман («букатник») в красной рубахе. На палубе возвышался стол с самоваром, за ним сидел самодовольный купчина с полотенцем на шее.

От высокой, в тридцать пять метров, мачты на берег тянулся пеньковый канат, а к нем лямками была пристегнута артель бурлаков.

Вел артель старшой, бывалый бурлак — «шишка». Он прокладывал дорогу, запевал озорные или заунывные песни. Увязая в песке, истекая потом, в натуге вышагивали путинники, оставляя следы по всему побережью реки-кормилицы. В зной и дождь, в осеннюю слякоть, по 18 часов в сутки тянули лямки бурлаки. Редко попутный ветер надувал паруса. Тогда «косные» работали верхолазами, ладя паруса, а другие бурлаки отдыхали в трюмах и па палубах судов.

Старший на судне бурлак — «водолив», не один раз прошагавший путь от Астрахани до Рыбинска и Твери. Он отвечал сохранность груза, хранил деньги артели, руководив их работой, нанимал новых путинников взамен убывающих в пути.

Закупщик харчей, «масленый староста», с кашеваром кормили артель ухой из трехведерных чугунов или крутой пшенной кашей.

На коротких остановках бурлаки штопали сносившиеся рубахи и переобувались в новые лапти. Уходила артель дальше, на берегу оставались тлеющие угли костра, разбитые лапти и прелые онучи, а иногда и грубо тесанные могильные кресты…

Наняв артель бурлаков, хозяин судна отбирал у них вид на жительство паспорт). Бурлак становился подневольным до конца маршрута. «По договору он обязан: «Быть у хозяина во всяком послушании… Должен идти денно и нощно со всевозможным поспешанием, без малейшего промедления… На работу — чуть свет. Табак на судне не курить. С ворами не знаться. От разбойников, буде такие нападут, отбиваться, не щадя жизни».

Непредвиденные остановки в пути, когда судно садилось на мель, терпело повреждение, удлиняли срок найма бурлаков. И тогда истощались деньги, выделенные в начале пути на харчи. За большую путину от Астрахани до Рыбинска, длившуюся около 70 дней, бурлак получал всего от 28 до 40 рублей. Порой с пустым карманом, пешком, он возвращался домой, питаясь в пути подаянием.

В артели бытовала круговая порука. Когда рассчитаться с купчиной договорных денег не хватало. Оставляла артель одного-двух человек в залог хозяину, на его милость. А милость купца известна: семь шкур сдерет за скудные харчи. В бесправной, ничем не ограниченной работе «зимогорил» бурлак до новых заработков весной.

Зимогор-бурлак по народной пословице — «Чист молодец, ни коз ни овец, ни кола ни двора, ни ложки ни плошки, ни образа помолиться, ни хлеба подавиться, ни ножа, чем зарезаться».

Просматривая старинные записи о бурлаках, невольно представляются колоритные фигуры бурлацкой артели в картине И. Е. Репина «Бурлаки на Волге» и вспоминаются слова Н. А. Некрасова:

Выдь на Волгу: чей стон раздается

Над великою русской рекой?

Этот стон у нас песней зовется —

То бурлаки идут бечевой!»

(«Размышления у парадного подъезда»)

В бурлацкой артели ходили не только мужчины. Нужда гнала на Волгу-кормилицу и женщин, сломанных беспросветной женской долей.

Тяжела была судьба бурлака, но для многих крестьян помещичьей России бурлачество было единственным способом поправить своп дела, уплатить оброк, погасить накопившиеся недоимки, добыть кусок насущного хлеба.

Многим известна шутливая традиция посвящения новичка в бывалые моряки с участием бога морей Нептуна при первом переходе через экватор. Существовала также традиция посвящения в бурлаки.

При прохождении судна мимо «Жареного» бугра у Юрьевец-Поволжского бурлацкая артель устраивала привал. Новички выстраивались у подножья бугра. За их спиной вставал лоцман с лямкой в руке. По команде н под крики бывалых бурлаков: «Жарь его!» — новичок бежал по откосу к вершине, а лоцман бил его лямкой по спине. Кто быстрее вбежит на вершину, тот получит меньше ударов. Добежав до вершины, бурлак-новичок мог считать себя получившим крещение и на равных правах входил в артель. Деревянная ложка, засунутая им под головной убор, становилась символом принадлежности к бурлацкой касте.

Осадка судов, шедших с низовья, не позволяла преодолеть перекаты Верхней Волги и Шексны выше Рыбной Слободы. Большая часть прибывающих грузов должна была перегружаться на «зарыбинские» суда малой осадки. Рыбная Слобода оказалась в центре оживленной торговли юга с севером, крупным перевалочным пунктом.

Прибывающие в Рыбную Слободу груженые суда, порой салютуя пристани громом пушечных выстрелов, вставали на становые якоря (весом в 40 пудов) рядами вдоль берега Волги, образуя от устья Шексны вниз по течению караваны протяжением в несколько верст.

…Здесь ходу нет большим судам;

Здесь «паузятся» барки.

…Кипит работа до утра;

Всё весело, довольно.

Итак, нет худа без добра!

Подумаешь невольно,

Что ты, жалея бедняка,

Мелеешь год от года,

Благословенная река,

Кормилица народа!

(Некрасов Н. А. Горе старого Наума)

Хозяин груза здесь покупал новые плоскодонные суда малого тоннажа и осадки для следования через серию перекатов по мелеющей Волге в ее верховье. Через юрких приказчиков, сновавших вокруг прибывших, нанимал артель грузчиков, и начиналась великая канитель по перегрузке клади.

Армию грузчиков в Рыбной Слободе в большинстве своем составляли крестьяне, мещане и отставные солдаты Рыбинского, Мологского, Мышкинского уездов.

Вот как один писатель рассказывает о труде грузчиков:

«Лошадь возьми и та не вынесет… в куле девять, не то и целые десять пудов. Нужно его сперва вызволить из нутра судна, потом взвалить на плечи и нести в гору по досочке сколько там саженей. Пока несешь, кость в тебе хрустит, плеч и шеи не чувствуешь, — занемеют, ровно отшибет их, в руках и ногах лом… Как отмахаешь за день сто эдаких-то поносок, по тысяче пудов на брата… только дай бог до койки добраться».

Артель грузчиков состояла из 12 человек.

Доход артели делился на «дуване» на 13 кучек. Одну из них, на равных с грузчиками, забирал приказчик. Подговорив под свое начало до 30 артелей, приказчик от каждой из них забирал тринадцатую долю, богател на чужом горбу, сам не подняв ни одного куля.

В Рыбной Слободе (позднее — Рыбинске) работало до 300 артелей грузчиков, собранных чаще всего из отходников одной из деревень. Иногда артель составляли семьи, были и женщины. Для многих людей профессия грузчика была потомственной.

Как сообщал А. Н. Сомов, среди грузчиков попадались силачи-самородки, вроде Измаила Ибрагимова, таскавшего в свои молодые годы в каждой руке по мешку муки, или Петровского, выносившего из трюма парохода на берег многопудовые пианино. Некоторые гнули в руках подковы, останавливали с ходу, схватив под уздцы, ломовую лошадь.

Грузчики из сел и деревень Молого-Шекснинского междуречья на сенокос, как правило, возвращались домой. К этому времени в Слободу подходили еще до 2 тысяч человек из дальних районов. Они нанимались только на поденную работу, не признавали посредников-приказчиков и их тринадцатой доли. Учитывая затруднения, создавшиеся с уходом домой местных грузчиков, яростно торговались с купцами, выискивая более выгодную работу. Часто такие люди спали на Стоялой улице (ныне ул. Пролетарская), где создавалась своеобразная биржа труда. Написав на подметках обуви цену, при предложении которой можно их было потревожить ото сна, грузчики отлеживались у пристаней.

В ненастную погоду, оберегая груз, хозяин укрывал его брезентом, и работы прекращались. Сидели пришлые крючники в питейных домах, заливали сивухой тоску-мечту по вольной жизни, оставляя порой в них все свои заработки. Местные грузчики в свободное время наводили «справу» в своих хибарках на окраине города.

Люди в Рыбной Слободе никогда не бывали без дела.. Для обслуживания судоходства всегда ощущалась потребность» в лоцманах, бурлаках, грузчиках, водоливах, конопатчиках судов, слесарях и кузнецах, столярах и пильщиках леса при. строительстве мелкосидящих судов, завозчиках и конюхах и во многих других специальностях. В период навигации через Рыбную Слободу проходило 130 — 140 тысяч пришлого люда при нескольких тысячах коренного населения. Слава о Рыбной Слободе как о работодателе разошлась по всей России. Слобода получила название столицы бурлаков и грузчиков.

Развитие торговли в России вое больше и больше захватывало в свою орбиту и Рыбную Слободу, где год от года росли грузооборот, число приходящих судов и количество коренных и пришлых жителей. Постепенно отпал рыбный оброк. Ловцы рыбы переключились на обслуживание судоходства ил» пополняли ряды ремесленников.

К 1711 году Слобода имела порт, 9 пристаней, три гавани для постройки и ремонта деревянных судов.

Учитывая важность поселения в развитии судоходства и торговли, в 1762 году Слободе было предоставлено право собирать пошлину в свою пользу со всех судов. Через три года в Рыбной Слободе были построены амбары для хранения снастей и судовых припасов, а позднее — пакгаузы для казенных грузов.

После образования города Рыбинска в 1777 году Ярославское наместничество предложило его властям:

«Для совершенного восстановления порядка в Водной коммуникации, доставлять в Вышневолоцкую шлюзную контору семидневные ведомости о количестве судов, приплывающих снизу реки Волги и отправляющихся вверх, а также о том, кому именно те суда принадлежат и каким припасам гружены».

С этого времени имеются довольно полные данные о развитии грузооборота Рыбинской пристани. В 1780 году в Рыбинск прибыло 1328 судов, среди которых больших судов — 142, расшив — 476, коломенок — 333, полубарок — 40, барок — 334, мелких судов — 3. В последующие годы количество судов и провозимых на них грузов увеличилось.

Большая часть этих грузов была транзитной и направлялась в Петербург и Архангельск. Часть пришлых грузов, в основном зерно, скупалась местным купечеством для перепродажи населению, у которого не хватало своего хлеба до нового урожая.

Для наведения порядка в торговле хлебом и создания удобств купечеству в купле и продаже товаров в 1806 году в Рыбинске было начато строительство торговой биржи. Однако построенная биржа до 1824 года не использовалась по назначению. Она игнорировалась самим купечеством, предпочитавшим по старинке заключать сделки в питейных домах или своих квартирах. Позднее в связи с бурным развитием торговли была построена новая биржа.

Открытие в 1811 году судоходства по построенным Мариинской и Тихвинской водным системам, .берущим начало в Рыбинске, способствовало развитию его как города и повышению значения в торговых связях России.

В 1835 году в Рыбинске было разгружено 1996 судов, в 1852 году общее число прибывших в город судов достигло 6 тысяч.

Развитию судоходства и торговли содействовал появившийся в Рыбинске в 1841 году временный коммерческий банк.

Позднее, в 1871 году, Рыбинск был связан железной дорогой со станцией Бологое. Часть грузов, имевших срочный характер, перегружалась с воды на железную дорогу. Круг потребления волжских грузов расширился. Возникли склады, из которых грузы отправлялись железной дорогой и в зимних условиях. Город стал крупнейшим перевалочным пунктом России.

X.Вальдемар писал в 1870 году: «Рыбинск — замечательный в Европе склад хлеба, с которым иногда только равняется Одесса и над коим во всем мире имеет перевес единственный склад в Чикаго в Северной Америке».

Об этом же напомнил в 1889 году В. Безобразов:

«Движение дел и цен Рыбинска, по крайней мере в первой половине навигации, служит таким же экономическим барометром, как Одесса».

С каждым годом за Рыбинском все прочнее утверждалась слава хлебного склада России и ее первой пристани.

К Рыбинску приходили суда с обеспеченной осадкой в 1,4 метра. В связи с хищнической вырубкой леса в бассейне Волги и разработкой земель под пашню, сток реки в ее верховье резко упал. Выше Рыбинска на мелях и перекатах глубина в летнее время не превышала 0,4 — 0,6 метра. Волга выше Рыбинска была судоходна без ограничения только 20 дней в году во время весеннего половодья и иногда при интенсивных летне-осенних дождях.

Чтобы обеспечить возрастающую из года в год потребность в зарыбинских судах, их строили недалеко от города. Новые барки изготовлялись в районе деревни Сменцово на Волге, на Мологе и Сити, на Шексне.

У деревни Бошарово на Шексне недалеко от Рыбинска складывался своеобразный базар по продаже зарыбинских судов. На их постройке в зимнее время трудилось большое количество местного населения и пришлых людей.

Не одно столетие основной двигательной силой в судоходстве была бурлацкая артель. Затем ей на смену стали приходить механизмы и машины.

В 1813 году на Волге впервые появилась коноводная машина Поадеборна. Состав бурлацкой артели, однако, не уменьшился. Бурлаки посменно на лодке-завозке отвозили тяжелый якорь вперед на. 50 саженей от судна и бросали его в воду. Канат, с ним скрепленный, подавали на борт, где его заделывали на вороте. Лошади, вытаптывая палубу, ходили вокруг ворота и подтягивали судно к якорю. Затем все начиналось сначала. От 20 до 60 лошадей составляли коноводные караваны. За движущимися судами с грузом шли вспомогательные, со стогами сена для лошадей, с шалашами для обслуги. Количество перевозимых грузов резко возросло.

В 1815 году на Неве появилось первое паровое судно «Стимбот». Оно курсировало между Петербургом и Кронштадтом, собирая толпу любопытных.

В 1817 году паровое судно появилось и на Волге. Оно было построено в Пожевском затоне на Каме.

В том же году но Волге плавали уже два парохода. Однако послужили они недолго. На зимней стоянке днища пароходов пришли в негодность.

Через два года пароход с непривычно высокой трубой, выпуская густые клубы дыма, появился на Ладожском озере.

В 1820 году механик Берд в городе Мологе строит паровое судно «Волга». Его перекупил купец Евреинов, который в 1822 году обслуживал пароходами участок от Рыбинска до Нижнего Новгорода.

Плата за провоз грузов на пароходах была дороже в три раза, чем на судах с бурлацкой тягой.

Вот как описывают братья Чернецовы впечатления людей, увидевших первые пароходы:

«…Все всполошились и приведены были в изумление и ужас. Из этого дива выходил густой дым с огненными искрами, и оно производило страшный шум».

В 1843 году появилось пароходное общество на Волге. Оно располагало пятью мощными судами: «Волга» 250 лошадиных сил, «Самсон» и «Геркулес» по 460 лошадиных сил, «Кама» 300 лошадиных сил и «Ока» 100 лошадиных сил

В 1846 году в Рыбинск из Самары пришел пароход с караваном, который вез 150 тысяч пудов груза.

На шлюзованной Шексне в 1860 году появилось колесное паровое судно «Смелый», построенное на судоверфи предпринимателя Милютина в городе Череповце.

Через год на Мариинке появились туера, первые суда с металлическим корпусом и паровой лебедкой. Для их эксплуатации от шлюза до шлюза по дну была уложена металлическая цепь. Ее свободный конец поднимали на борт и закрепляли за ворот, который вращался от паровой лебедки. Судно двигалось по цепи со скоростью три километра в час.

На Волге туера появились только в 1869 году, но конная тяга оказалась выгодней. Она сохранялась еще и в начале двадцатого века.

В 1879 году один из крупнейших рыбинских предпринимателей Н. Журавлев построил первую в мире наливную шхуну «Шексна» для перевоза нефти.

В 1903 году на Сормовском заводе было построено нефтеналивное судно «Вандал» с двигателем внутреннего сгорания, а в следующем году — его модернизированный вариант «Сармат».

В 1906 году паровой флот на Волге и ее притоках уже составлял свыше двух тысяч единиц судов.

…Рыбинский купец и городской голова Тюменев, беседуя с другими купцами, рассуждал: «Пароход есть дело мудреное и трудное в применении на неугомонной нашей реке. Я же, признаться, от этого выгод не вижу».

Время опровергло косные измышления купца, радеющего только о своих прибылях…

Трудовая доблесть и отвага —

Вот сегодня образ твой каков.

Славься, Рыбинск, город-работяга.

Бывшая столица бурлаков.

С. В. Смирнов. ОРДЕНОНОСНОМУ РЫБИНСКУ

Во время первой мировой войны 1914 — 1918 годов в Рыбинск, как тыловой город, был эвакуирован ряд заводов. Эти заводы стали основой для развития промышленности города в годы. первых советских пятилеток, превративших Рыбинск в один из крупнейших промышленных центров на Верхней Волге.

О Рыбинске тридцатых годов интересно говорится в статье инженера И. Вержбицкого «Волгострой», напечатанной в газете «Известия» в 1936 году:

«Сейчас это крупный центр тяжелой индустрии, шумливый и деловой город, предприятия которого давно уже завоевали себе славу во всей стране. Технологический институт, пять техникумов, десятки средних школ, кинотеатры, агробиостанция, обсерватория, Историко-художественный музей — все это создано в Рыбинске после Октябрьской революции и делает его городом неуклонно растущей культуры.

Однако нельзя обойти и теневых сторон. Говоря по совести, Рыбинск в отношении благоустройства очень похож на увлеченного работой человека, который, оторвавшись от станка, садится обедать, позабыв помыть руки и снять грязную блузу. Эта неопрятность, эта взлохмаченность резко бросается в глаза. В городе нет канализации, не хватает хорошей питьевой воды, хромает электрохозяйство; есть улицы, по которым в дождливое время ни пройти, ни проехать. Набережная завалена хламом, парк культуры и отдыха носит свое название без всякого на то права.

В таком неприветливом виде Рыбинску стыдно будет жить рядом с прекрасными сооружениями «Волгостроя». Городу надо срочно «почиститься, причесаться, привести себя в порядок».

Со времени написания этой статьи прошло не так уж много лет, но перемены в Рыбинске разительны. Город рождается заново, растет и хорошеет.

Продукцию рыбинских заводов хорошо знают и у нас, и за рубежом. Во многих странах мира книги и школьные тетради печатаются на печатных машинах с маркой «сделано в Рыбинске»; строят дороги и борются со снежными заносами с помощью дорожных- машин, изготовленных в Рыбинске; обрабатывают древесину станками завода деревообрабатывающих станков. Нефтеналивные суда, сухогрузы и мощные толкачи, построенные рыбинскими корабелами, ходят по рекам и водохранилищам нашей страны. Трансформаторы и другие изделия электротехнического завода применяются в телефонной — и радиосвязи, телевидении и электронно-вычислительной технике. Продукция кабельного завода нашла свое применение не только в электротехнической промышленности, но и помогает нефтяникам при глубоком бурении. Тракторы с двигателями объединения моторостроения работают на различных стройках страны. В городе имеются спичечная фабрика «Маяк», завод по изготовлению изделий из пластмасс, молокозавод и многие другие предприятия.

Это не кустарные заводики дореволюционного Рыбинска, а крупнейшие заводы с современным оборудованием, поточными линиями, оснащенными программным управлением, робототехникой. Рыбинск стал родиной научной организации труда в промышленности.

Красавица ГЭС больше сорока лет дает ток в энергосистему Европейской части нашей страны. Бесперебойно работают обе лестницы шлюзов. Рыбинское водохранилище коренным образом изменило условия судоходства на Верхней Волге.

Такие изменения не могли не сказаться на облике города. Старые купеческие особняки и хибарки уступают место многоквартирным благоустроенным домам в пять, девять, двенадцать и четырнадцать этажей.

Рыбинск теперь протянулся вдоль Волги до 26 километров. Возникли новые промышленные предприятия и рабочие поселки. Прекрасный мост связал оба берега Волги. В Рыбинск. пришел газ. Тысячи рыбинцев посещают драматический театр, театр кукол, десятки кинотеатров и Дворцы культуры.

Зеленые зоны, сады и парки стали составной частью ландшафта города. В окрестностях Рыбинска расположены санаторий, дома отдыха, детские дачи и пионерские лагеря.

Из года в год в Рыбинске расширяются сети теплофикации, водопровода и канализации. Асфальтируется улица за улицей. В городе пущен троллейбус.

Взмыл вверх золоченый шпиль реставрированного собора. Отбивают время восстановленные старинные куранты. Взяты под охрану все памятники старины. Рыбинск становится одним из красивейших городов на Волге.

Претерпел изменения и Рыбинский порт. Погрузочно-разгрузочные работы здесь стали высокомеханизированными. Седелку грузчика теперь можно увидеть в Рыбинске только в Историко-художественном музее как экспонат ушедшего прошлого.

С незапамятных времен люди старались использовать реки в качестве транспортных путей.

Если значение водных дорог и сейчас очень велико, то для наших далеких предков они были основными транспортными магистралями. По рекам осуществлялась связь между населенными пунктами, проходили торговые пути.

Одним из древних и важнейших торговых путей был знаменитый путь из «варяг в греки», связывающий Скандинавские страны с Византией. Полностью этот путь сложился в IX веке, в период образования и становления Древнерусского государства. Он был описан в начале XII века летописцем Нестором — монахом Киево-Печерского монастыря в одной из первых древнерусских летописей — «Повесть временных лет». Упоминается этот путь и в новгородских писцовых книгах.

От Великого Новгорода суда шли по озеру Ильмень и реке Ловать, а затем волоком перетаскивались до Западной Двины. Пройдя некоторое расстояние по Западной Двине, суда снова волоком перетаскивались до Днепра. По Днепру путь продолжался до Черного моря и далее вдоль морского берега до Византии.

Другим важным торговым путем, также одним из древнейших на территории Восточной Европы, был волжский, торговый дуть, который связывал Русь со странами Востока. Он соединял Новгород с Каспийским морем и проходил по озеру Ильмень» реке Мете, озеру Мстино, реке Цне. От реки Цны до реки Тверцы, притока Волги, путь протяженностью 6 верст проходил по суше — волоком. Существовали и другие, менее важные, торговые пути по рекам.

Безусловно, легкими и удобными эти пути было назвать нельзя. Путешествия по ним длились многие месяцы. Помимо упоминавшихся волоков, приходилось преодолевать многочисленные мели, перекаты, пороги. И поэтому с давних пор люди стремились как-то улучшить речные дороги, обводнить их, сократить расстояния до мест назначения. Предпринимались некоторые попытки в этом отношении, но они оканчивались неудачами из-за слабого развития техники и отсутствия специальных знаний.

Монголо-татарское иго, длившееся около двух с половиной веков, нанесло огромный ущерб экономическому развитию Руси.

Пришли в упадок некогда цветущие города, запустели старые земледельческие районы, исчезли многие ремесла, резко сократилось производство различных товаров, были нарушены традиционные культурные и торговые связи с другими странами. Конечно, в это время не могло быть и речи о каких-либо работах по улучшению водных путей.

Еще до свержения монголо-татарского ига вокруг Москвы стали объединяться разрозненные княжества. Когда же монголо-татарское иго в 1480 году было свергнуто, процесс централизации Русского государства вокруг Москвы значительно ускорился. Закончился этот процесс при Василии III. и его сыне Иване Грозном. Образовалась крупнейшая в Европе страна» которая с конца XV — начала XVI веков стала называться Россией. В XVII веке значительно расширился обмен товарами между отдельными районами страны, что свидетельствовало о начале складывания всероссийского рынка. Началось преодоление экономической раздробленности страны, слияние отдельных земель в единую экономическую систему. Стала возрождаться торговля с зарубежными странами.

Все это настоятельно требовало коренного улучшения транспортных путей и прежде всего водных.

Петр I, стремясь заполучить для России выходы к морям, положил начало этому улучшению. В 1696 году, после взятия Азова — турецкой крепости в устье Дона, — он повелел соединить «канавой» Волгу с рекой Иловлей в районе теперешнего города Камышина, чтобы открыть русскому флоту кратчайший путь из Волги в Черное море.

Проект был выполнен Корнелием Крайсом, адмиралом русского флота. Руководил работами немец, полковник Брекель.

На протяжении пяти лет солдаты и крепостные рыли «канаву» через водораздел между Волгой и Доном. Шло время. Настал час испытания шлюза. Из наполненной камеры, как из решета, уходила вода. Испугавшись расправы со стороны горячего молодого царя, Брекель бежал в Швецию.

Первая попытка соединить Волгу с Доном окончилась неудачей. Астраханский генерал-губернатор князь Голицын, злорадствуя по этому поводу, заявил: «Если бог, создавая реки, дал им естественное течение, то со стороны человека было бы неразумным высокомерием направлять их в другую сторону. Един бог управляет течением рек, и дерзко было бы человеку соединять то, что всемогущий разъединил». Это высказывание, как нельзя лучше, показывает невежество и KOCHOCTI» противников петровских реформ.

В 1700 году началась война со Швецией за Балтийское побережье. Эта война, получившая название Северной, потребовала от России сосредоточения всех сил и средств. Работы по соединению Волги с Доном были прекращены.

До наших дней сохранились выемки канала, поросшие бурьяном, как свидетельство первой неудавшейся попытки соединения Волги с Доном.

Петром было также задумано и начато строительство канала между Москвой-рекой и Волгой, однако из-за недостатка средств и это строительство было прекращено. Все помыслы Петра в это время были обращены на борьбу за плацдарм на Балтийском побережье, чтобы обеспечить для России выход в Балтийское море.

В 1702 году русские войска овладели на реке Неве крепостью Шлиссельбург, являющейся ключом к устью Невы. 16 мая 1703 года в устье Невы был заложен город Санкт-Петербург, ставший новой столицей Российского государства. Началось строительство русского флота, вышедшего на просторы Балтики. «Окно в Европу» было прорублено.

Строительство новой столицы требовало большого количества рабочей силы и различных материалов. Все это нужно было доставлять из глубины России и с Урала — в основном, по водным путям. Возникла острая необходимость в создании водной системы, соединяющей Волгу с Невой. Вспомнили о старинном торговом волжском пути и древнем волоке между. реками Тверцой и Цной. Трасса этого пути стала основой первой в России шлюзованной водной системы, которая была названа Вышневолоцкой, так как проходила около города Вышний Волочек.

Строительство ее началось в 1704 году с прокладки канала между реками Тверцой и Цной и закончилось в 1709 году. Бурлацкая тропа протянулась от Рыбинска до Петербурга. Однако пропускная способность Вышневолоцкой системы оказалась недостаточной. Из-за мелководности на Мстинских порогах суда чаще шли только в сторону Петербурга. Там они разделывались на дрова, прослужив всего лишь одну навигацию. Необходима была реконструкция системы.

В 1722 году эта реконструкция была выполнена под руководством М. И. Сердюкова, бывшего крепостного, выдвинутого Петром на «государеву службу» за его незаурядные способности. По предложению Сердюкова были построены плотины на oреках, впадающих в основную магистраль, а также ряд подпитывающих каналов, которые соединяли ее с ближайшими озерами. В результате появилась возможность подпитывать любой участок системы по пути следования судов.

Вышневолоцкая водная система для своего времени была довольно совершенной в гидротехническом отношении. Много лет спустя Н. А. Радищев в своем «Путешествии из Петербурга в Москву» писал, как он, осмотрев сооружения системы, восхищался этим творением рук человека и назвал их «рукодельными реками».

После смерти Петра I, вплоть до начала XIX века, работа по улучшению водных путей прекратилась.

Все чаще стояли суда в бурлацкой столице Рыбинске. Все чаще раздавались недовольные голоса волжских купцов, сетующих на неустроенность водного пути в Петербург. Вышневолоцкая система уже не оправлялась с резко возросшим потоком грузов. Вспоминались исследованные еще при Петре возможности создания других путей на Петербург, начинающихся от рек Шексны и Мологи.

В начале XIX века началось строительство одновременно двух систем — Мариинской и Тихвинской. Строительство обеих систем длилось более 10 лет. Движение по Мариинской системе открылось в 1810 году, а по Тихвинской — в 1811 году.

Мариинская система начиналась у Рыбинска от реки Шексны — притока Волги. Далее ее трасса проходила по озеру Белому, реке Ковже и искусственному Мариинскому каналу, проложенному через водораздел между бассейнами Волги и Онежского озера до реки Вытегры. По реке Вытегре путь шел до Онежского озера, затем по реке Свири и Ладожскому озеру до реки Невы. Протяженность Мариинской системы составляла около 1100 километров.

Система получила свое название в честь императрицы Марии, которая пожертвовала на строительство 400 тысяч рублей из средств на благотворительные дела и сиротские дома.

На обелиске в поселке Чайка, где проходила трасса системы, была сделана надпись:

«Зиждитель пользы и славы народа своего Великий Петр, здесь помышляя о судоходстве, отдыхал на сем месте в1711 году. Благоговейте сыны России! — Петрову мысль Мария завершила».

На трассе Мариинской системы было сооружено 39 шлюзов небольшого размера. На шлюзованной лестнице у деревни Девятин, где проходил древний волок, шлюзы были так часты, что .пешеходы далеко опережали шлюзующийся пароход.

Создание Мариинской системы явилось одной из самых ярких страниц отечественной гидротехники. Это было выдающееся творение русской инженерной мысли, плод напряженного труда тысяч простых людей. На Парижской Всемирной выставке в 1913 году Мариинская водная система после столетия oее эксплуатации была удостоена Большой золотой медали.

В прошлом столетии система неоднократно реконструировалась, дополнялась подпитывающими каналами. Сокращалось количество шлюзов. В то время по системе ходили специальные суда грузоподъемностью до 200 тонн — «мариинки».

В 1963 году Мариинская система подверглась коренной реконструкции. Теперь она называется Волго-Балтийским водяным путем имени В. И. Ленина.

В состав Тихвинской водной системы входили: река Молога, река Чагодоща, река Горюн, озеро Вожанское, река Соминка со шлюзами, озеро Сомино, река Валчина, озеро Крупино, озеро Лебедино, Тихвинский соединительный канал, река Тихвинка, река Сясь, Сясьский канал, Ладожское озеро и река Нева. Протяженность Тихвинской системы — 922 километра, что на 178 километров короче Мариинки. Водораздел между рекой Мологой и рекой Волхов был преодолен с помощью 62 шлюзов.

Тихвинская система была сравнительно мелководной, и по ней ходили беспалубные суда «тихвинки», грузоподъемность которых не превышала 80 тонн. Система в основном использовалась для возврата порожняка из Петербурга на Волгу.

В 1825 году Волга была соединена с Москвой-рекой. Волок от реки Сестры до реки Истры длиной в 7 верст был преодолен с помощью 33 шлюзов. Создание этого водного пути было вызвано необходимостью подвоза различных материалов для строящегося тогда в Москве храма Христа Спасителя.

На самой Волге первое гидротехническое сооружение было создано в 1853 году. Выше города Селижарова была построена плотина — Верхневолжский бейшлот. Образовалось небольшое водохранилище, которое предназначалось для запасания воды во время весеннего половодья.

Когда в летнюю межень мелело верховье Волги, и в Твери, и Рыбинске скоплялось большое количество судов, открывались щиты бейшлота. После такого попуска уровень воды около Твери повышался на 35 сантиметров, а у Рыбинска — на 10 — 15 сантиметров. Временное повышение уровня воды позволяло перебросить по маршруту застрявшие караваны судов. Летом, особенно засушливым, наполнить снова водохранилище не всегда представлялось возможным, и поэтому не удавалось сделать повторный допуск для поднятия уровня Волги около Твери и Рыбинска.

Увеличение грузопотока на Архангельск, вызванное интенсивным развитием торговли с зарубежными странами, потребовало создания еще одной водной системы. Она была построена в 1828 году, а движение по ней началось в 1829 году. Этот водный путь, связывающий Рыбинск с Архангельском, проходил по реке Шексне, водораздельному каналу, ряду мелких озер, также соединенных между собой каналами, реке Порозовице, озеру Кубенскому, реке Сухоне и реке Северной Двине. Система была названа Северо-Двинской.

Созданные водные системы неоднократно реконструировались, что позволило обеспечить осадку судов по Волге ниже Рыбинска до 1,8 метра в весенне-осенний период навигации.

Таким образом, развитие торговых связей внутри страны, а также межгосударственных потребовало улучшения водных путей Европейской части России, что и привело к созданию «рукодельных рек». Начало этому было положено Петром I, а к середине XIX века, как уже говорилось, были созданы четыре крупные водные системы: Вышневолоцкая, Тихвинская, Мариинская, Северо-Двинская. Великая русская река Волга была соединена «рукодельными реками» с Балтийским и Белым морями.

С. Монастырский, составитель «Иллюстрированного спутника по Волге», в последней четверти XIX столетия писал: «Затруднения и печали судоходства доводили до отчаяний. От Рыбинска до Твери пароходство совершенно прекращалось. Смешно сказать, что в некоторых местах, даже у Ярославля и Костромы, пашу матушку-Волгу переходили вброд, а суда сталкивали с мели народом. Обмеление Волги хроническое, вряд ли поправимое зло».

«Наносы нам убытки чинят, — докладывало царскому правительству волжское купечество. — Помогите очистить дно кормилицы-Волги».

В летнюю межень на многочисленных перекатах Верхней Волги глубины составляли всего 40-60 сантиметров. Русло Волги, сложенное в основном из мелкозернистых песков, часто меняло свое очертание. Как только на площади бассейна выпадали осадки, и уровни, и скорости течений повышались, вместе с водой тек и песок, создавая новые косы.

На берегу у каждого переката в избушке с сигнальными мачтами дежурил бакенщик. С утра до вечера он проверял глубины на фарватере и часто перевозил бакены на другое место, чтобы обозначить дорогу проходящим судам. Ни один капитан судна не был уверен, что проведет его сегодня там, где проходил вчера. Мелкосидящие суда разыскивали себе путь между островами, пересекали реку от одного берега к другому. На носу судна с наметкой в руках «выкрикивал» глубины матрос.

Я помню одну из своих поездок на пароходе «Гаршин» в 1930 году вверх по Волге. Пароход постройки 1904 года имел машину мощностью 96 лошадиных сил и осадку 55 сантиметров. Водил «Гаршина» в том году капитан Борис Викторович Успенский. Недалеко от села Коприно перед перекатом Трясье пароход тревожно загудел. Такие гудки обычно подавались тогда, когда пароход садился на мель. Я вышел на палубу узнать в чем дело.

Пароход работал тихим ходом, едва удерживая себя на стремнине. Впереди парохода матрос с поленом в руке безуспешно пытался согнать с фарватера стадо коров, спасающихся в воде от слепней. Картина была смешной и горькой.

В другой рейс перед этим же перекатом «Гаршин» вдруг задымил густым черным дымом. От натуги дрожал его старенький корпус. Судно развивало наибольшую скорость — 12 километров в час.

Внезапно наступила тишина. Двигатель замолк. Капитан посмотрел назад. Волны, созданные в узком русле самим же пароходом, оттолкнувшись от берегов, нагнали судно и на своем гребне перенесли .его через перекат.

Редкие в то время земснаряды углубляли русло реки. 56 тысяч погонных метров продольных и поперечных дамб из камня и фашины сжимали русло, чтобы немного повысить уровень и увеличить глубину на перекатах. А Волга оставалась почти несудоходной в самый разгар навигации.

Многие передовые ученые России предлагали свои проекты по улучшению волжского водного пути. Первые смелые наброски проекта реконструкции Волги и соединения ее со смежными системами были предложены’ в конце XIX века академиком Палласом и С. Кочубеем. Ни царское правительство, ни отдельные капиталисты не могли осуществить тогда даже части предлагаемых проектов.

В 1910 году в Самаре проходило совещание ученых по вопросу создания крупной ГЭС на Самарской луке. На третий день совещания на трибуну поднялся управляющий графа Орлова-Давыдова и заявил:

«Граф ни в коем случае не позволит воздвигать на своих исконных землях такие сумасшедшие постройки».

Оказалось, что к этому совещанию готовились и противники подобных проектов. В архивах обнаружена депеша епископа Самарского и Ставропольского Симеона, адресованная графу. В ней говорится:

«На Ваших потомственных исконных владениях совместно с богоотступником инженером Кржижановским проектируют постройку плотины и большой электростанции. Явите милость своим прибытием сохранить божий мир в Жигулевских владениях и разрушить крамолу в зачатии».

Граф Орлов-Давыдов не прервал своей поездки по солнечной Италии, но, видимо, дал управляющему соответствующие указания, запрещающие подобные проекты. Так, частная собственность на землю оказалась тормозом в развитии энергетики и судоходства в предреволюционной России. Для решения таких вопросов было нужно изменение социальных условий в стране. Вспомним пророческие слова Н. А. Некрасова:

…Иных времен, иных картин

Провижу я начало

В случайной жизни берегов

Моей реки любимой:

Освобожденный от оков,

Народ неутомимый

Созреет, густо заселит

Прибрежные пустыни;

Наука воды углубит:

По гладкой их равнине

Суда-гиганты побегут

Несчетною толпою,

И будет вечен бодрый труд

Над вечною рекою…

(«Горе старого Наума»)

Совершенно иным стало отношение молодого Советского государства к использованию водных ресурсов страны.

С первых же дней существования Советской власти В. И. Ленин выдвинул программу создания материально-производственной базы социализма на основе электрификации всей страны.

Небогатое наследство получило государство рабочих и крестьян от царской России. В частности, по выработке электроэнергии Россия занимала в 1913 году 15-е место среди других государств. К этому времени в России насчитывалось 78 мелких ГЭС с общей мощностью 8390 киловатт. За время первой мировой войны, к 1917 году, мощность ГЭС упала до 5 тысяч киловатт.

В апреле 1918 года В. И. Ленин предложил Академии наук образовать ряд комиссий для разработки плана реорганизации и быстрого подъема экономики, обратив особенное внимание на электрификацию всего народного хозяйства.

Уже 14 мая 1918 года Совет Народных Комиссаров по рекомендациям этих комиссий утвердил перечень первоочередных объектов гидротехнического строительства. В этом списке значились гидроэлектростанции на Волхове, Свири, Днепре, а также на реках Северного Кавказа и Средней Азии.

Советская Россия в те дни была сжата кольцом интервенции и контрреволюции. Полыхала гражданская война. Стояли фабрики и заводы, не работали шахты и рудники. Но и в такое тяжелое время интенсивно развернулись исследования для гидротехнического строительства. Обсуждался вопрос о соединении Волги с Доном, развертывались изыскания и велось проектирование первых гидроэлектростанций. Была создана Государственная комиссия для разработки знаменитого плана ГОЭЛРО, в которую входили крупные ученые. В подготовке этого плана принимали участие ближайшие сподвижники В. И. Ленина — инженеры Г. И. Кржижановский, Г. А. Графтио, И. Г. Александров и другие.

Государственный план электрификации России был рассмотрен и утвержден VIII съездом Советов 22 декабря 1920 года. В. И. Ленин, оценивая значение этого плана, назвал его второй программой партии. Тогда на съезде Лениным были произнесены знаменитые слова: «Коммунизм-это есть Советская власть плюс электрификация всей страны» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 42, с. 159).

План был рассчитан на 10-15 лет. Среди намеченных к строительству электростанций предполагалось создать десять ГЭС.

После утверждения плана начались изыскания на многих реках страны. Характерной чертой проводимых исследований было стремление к комплексному использованию водных запасов. Кроме получения дешевой электроэнергии, были поставлены задачи улучшения условий судоходства по рекам, развития рыбного хозяйства, орошения засушливых земель.

В 1926 году была введена в эксплуатацию Волховская ГЭС — первенец плана ГОЭЛРО, в 1933 году-Нижне-Свирская ГЭС, а в 1935 году — крупнейшая в то время в Европе Днепровская электростанция (Днепрогэс).

Но Советская страна бурно развивалась и требовала новых энергетических мощностей. На очередь встала Волга.

Падение ее от верховья до устья составляет 254 метра, и это таило в себе огромные потенциальные запасы электроэнергии. Улучшение судоходных условий на великой русской реке открывало большие перспективы по созданию единой речной Транспортной системы Европейской части России. Начались всесторонние исследования на Волге. Готовился генеральный план ее реконструкции, план создания Большой Волги.

Построенные в XVIII — XIX веках водные системы (Вышневолоцкая, Мариинская, Тихвинская, Северо-Двинская) соединили Рыбинск с Петербургом и Архангельском. Однако проблема обеспеченного судоходства по Волге, особенно в ее верхнем течении, решена не была.

Если от Нижнего Новгорода до Рыбинска суда со средней осадкой проходили более или менее благополучно, то выше Рыбинска Волга была почти несудоходной. Путь транзитным грузам от Рыбинска до Твери перекрывали многочисленные мели и перекаты.; Осуществлялись только местные перевозки колесными пароходами («колесниками»).

Создаваемый Верхневолжским бейшлотом подпор был незначителен. Попытки улучшить условия судоходства путем возведения продольных и поперечных дамб, сужающих русло, не давали желаемых результатов.

Проблема коренной реконструкции Волжского водного пути становилась все более актуальной, но решить ее царская Россия была не в состоянии.

Решение этой грандиозной проблемы стало возможным лишь при Советской власти.

В конце 20-х годов начали производиться изыскательские работы в различных районах Верхней Волги, чтобы дать рекомендации для улучшения водного пути от Твери до Рыбинска. Была исследована возможность реконструкции Вышневолоцкой системы, законсервированной еще в 1889 году. От этого варианта пришлось отказаться так как для эффективной реконструкции системы нужно было бы произвести большие выемки, а землеройная техника того времени не позволяла этого сделать.

Исследовались также варианты увеличения объема водохранилища, регулируемого Верхневолжским бейшлотом, и восстановления продольных и поперечных дамб на участке Углич — Мышкин.

Но это все были лишь частные решения проблемы, которые, конечно, не могли коренным образом улучшить водные пути на Верхней Волге, не говоря уже о том, чтобы сделать Волгу судоходной на всем ее протяжении.

Для строек первых пятилеток, индустриализации страны требовалось все больше электроэнергии. Необходимо «было комплексное решение проблемы использования водных ресурсов Волги.

По инициативе партии и правительства в 1932 году был разработан грандиозный план реконструкции великой русской реки, получивший название «Большая Волга». Осуществление этого плана позволило бы комплексно решить проблему наилучшего и всестороннего использования волжских водных ресурсов, превратить Волгу в одну из важнейших транспортных магистралей страны, в источник обводнения и орошения, в источник колос-, сальных энергетических мощностей. Волга должна была связаться каналами с морями и основными речными бассейнами всей Европейской части страны.

Для обводнения каналов и коренного улучшения судоходства на Волге намечалось создание восьми крупных гидроузлов, так называемого Волжского каскада.

Образование этими гидроузлами системы водохранилищ позволило бы перераспределять сток Волги по временам года в соответствии с требованиями народного хозяйства. Каждый нижележащий гидроузел должен был создавать подпор до следующего, верхнего гидроузла, что обеспечивало бы судоходство по всему волжскому пути, каналам и крупным притокам Волги. В составе гидроузлов предусматривались шлюзы для пропуска судов и гидроэлектростанции, которые бы давали дешевую электроэнергию.

В наше время план «Большая Волга» претворен в жизнь. Построены каналы: Беломоро-Балтийский, Волго-Балтийский, канал имени Москвы, Волго-Донской канал им. В. И. Ленина. Этими каналами Волга соединилась с Белым, Балтийским, Черным и Азовским морями. Столица нашей Родины Москва стала портом пяти морей. В систему Волжского каскада вошли гидроузлы — Иваньковский, Угличский, Рыбинский, Горьковский, Чебоксарский, Куйбышевский, Саратовский, Волгоградский. Гидроэлектростанции, построенные в составе этих гидроузлов, отдают свою электроэнергию в единую энергетическую систему (ЕЭС).

У каждого гидроузла выше плотины находится водохранилище, вода из которого расходуется для нужд промышленности, » сельского хозяйства и населения. -Подпор от каждого водохранилища распространяется до следующего гидроузла, расположенного выше по течению. В результате этого намного увеличилась глубина фарватеров Волги и ее крупных притоков, что обеспечило судоходство почти по всему Волжскому бассейну.

Великая русская река действительно стала «главной улицей» России.

Оглядываясь назад, все глубже осознаешь значение тех первых шагов, с которых начался великий путь претворения в жизнь плана «Большая Волга».

Начинался этот путь со строительства Беломоро-Балтийского канала. Его трасса проходила через леса, болота, скалистые перешейки и соединяла Онежскую (Сорокскую) губу Белого моря с Онежским озером. В тяжелых условиях севера за один год и восемь месяцев здесь было построено 128 гидротехнических сооружений, в состав которых входили шлюзы, плотины и дамбы. Длина трассы канала была равна 227 километрам. Беломоро-Балтийский канал вступил в строй действующих в середине 1933 года. Водный путь из Ленинграда в Мурманск, ранее проходивший вокруг Скандинавского полуострова, сократился на четыре тысячи километров.

Следующим этапом в осуществлении плана «Большая Волга» было строительство канала имени Москвы. Для этого на Волге у села Иваньково намечалось строительство первого на Волге комплексного гидроузла в составе водонапорной плотины, ГЭС, системы шлюзов и водохранилища. Подпор от Иваньковской плотины должен был достичь города Калинина (бывший г. Тверь) и обеспечить судоходство на этом бывшем когда-то мелководном участке.

От Иваньковского водохранилища, которое теперь называется Московским морем, начинается канал имени Москвы. На трассе канала, длина которого составляет 130 километров, воздвигнуто 220 гидросооружений. Около 20 километров занимают небольшие водохранилища. Канал имени Москвы вступил в эксплуатацию в 1937 году.

При создании первых гидроузлов на Волге проектировщики и строители столкнулись с немалыми трудностями. Строительство гидротехнических сооружений на нескальных основаниях , потребовало новых теоретических и практических решений.

Строительство Днепровской ГЭС, которая воздвигнута на скальном основании днепровских порогов, консультировали американские специалисты. От консультирования же строительства гидросооружений на равнинных реках, на нескальных основаниях, они отказались, ссылаясь па недолговечность таких сооружений. Поэтому решение всех вопросов, связанных с возведением гидротехнических сооружений на нескальных основаниях, полностью легло на плечи советских специалистов, которые блестяще справились с поставленной задачей.

Взять к примеру создание в 1933 году Нижне-Свирской ГЭС, которая входила в комплекс Беломоро-Балтийского канала. Основаниями гидротехнических сооружений здесь служили отложения девонского периода — пески, глины, суглинки. Многие иностранные специалисты предсказывали невозможность строительства гидросооружений на таких основаниях. Но советские гидростроители, применив новые решения и методы, опровергли предсказания пессимистов.

Поздравляя строителей в связи с пуском Нижне-Свирской ГЭС, С. М. Киров сказал: «Обуздав» быструю Свирь, победив девон, перед которым пасовали лучшие специалисты капиталистических стран, вы открыли новую, славную страницу советской гидротехники». Нижне-Свирская ГЭС вот уже более сорока лет безотказно служит народному хозяйству.

Новые принципы, решения и методы гидростроительства на нескальных основаниях, разработанные и примененные при сооружении Нижне-Свирской ГЭС, легли в основу при проектировании и строительстве всех гидроузлов Волжского каскада.

Еще продолжалось строительство канала имени Москвы, а на повестку дня уже встал вопрос о сооружении следующих гидроузлов согласно плану «Большая Волга».

Эти новые гидроузлы должны были строиться на территории нашей Ярославской области.

Поистине драматично сложилась судьба Рыбинского и Угличского гидроузлов.

Достаточно напомнить, что их строительство окончилось за несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны. И если Угличская ГЭС была пущена на проектную мощность с 20 марта 1941 года, то Рыбинская ГЭС осталась к началу войны недостроенной, хотя два ее агрегата, накрытые сверху брезентовыми шатрами, давали ток.

В те тревожные дни, когда фашистские полчища стояли под Москвой, поток электроэнергии с Волги помогал столице жить, работать, ковать оружие для защитников города.

Решение о создании Угличско-Рыбинского каскада рождалось буквально в муках. Сколько было жарких споров вокруг Угличско-Рыбинского варианта! Сколько трудностей пришлось o преодолеть его сторонникам, сколько приложить усилий, чтобы -доказать преимущества этого варианта перед другими,. Первоначально по плану «Большая Волга» гидроузлы намечались в городе Калязине, поселке Мышкине и селе Норском у Ярославля. У Норского уже развертывались работы по созданию гидроузла.

Группа молодых работников института «Гидростройпроект» под руководством профессора Рахманова предлагала создать вместо трех указанных гидроузлов два — в Угличе и Рыбинске. Не встретив поддержки со стороны ряда ведущих специалистов (преимущественно сторонников первого варианта), они обратились с письмом к Советскому правительству. В письме излагались преимущества Угличско-Рыбинского варианта перед вариантом Калязин — Мышкин — Морское и просьба создать комиссию для всесторонней экспертизы новой схемы гидроузлов, чтобы затем претворить ее в жизнь.

Талантливый советский гидротехник Г. А. Чернилов разработал основные положения наиболее эффективного использования гидроузлов, которые в дальнейшем легли в основу проектирования всех гидросооружений на Волге.

В кратком виде эти положения формулировались следующим образом: производить регулирование стока не ниже годичного; назначать максимальные напоры на плотины в целях создания запасов воды и увеличения мощности ГЭС; осуществлять значительный подпор до следующего гидроузла, чтобы обеспечить необходимые судоходные глубины; максимально сократить холостые сбросы, чтобы как можно больше воды пошло на народнохозяйственные нужды (шлюзование, обводнение и пр.).

Указанные принципы гидростроительства выполнимы лишь при создании крупных водохранилищ, что требует определенных физико-географических условий и тщательных технико-экономических обоснований. С этих точек зрения сооружение гидроузлов в Калязине и Мышкине было бы нецелесообразным. Что касается гидроузла у Норского (Ярославский вариант), то здесь водохранилище по проекту должно было располагаться в основном в долине Волги, иметь небольшую емкость, и поэтому при весеннем половодье следовало ожидать разлива на пойме, а в межень — недостаточные глубины для судоходства. Кроме того, небольшой объем водохранилища обуславливал весной большие холостые сбросы.

Молого-Шекснинское междуречье, вследствие указанных причин должно было превратиться в сплошное болото. Предполагалось также частичное подтопление Рыбинска. Проектная мощность Ярославской ГЭС была сравнительно низкой из-за небольшого напора (7 — 8 метров), создаваемого плотиной у села Норского.

Все проблемы, вытекающие из основных положении Г. А. Чернилова для строительства гидроузлов, разрешались при осуществлении Рыбинского варианта.

Наличие Молого-Шекснинского междуречья, этой огромной естественной чаши, позволяло создать водохранилище, которое бы полностью зарегулировало годовые стоки трех крупных рек: Волги, Шексны и Мологи.

Создание гидроузла у Рыбинска требовало сооружения двух плотин — на Волге и на Шексне, что представляло определенное удобство: на Волге сделать шлюзы, а на Шексне — ГЭС. При большой площади водохранилища можно было назначать максимальный напор, что позволило бы построить гидроэлектростанцию значительной мощности, почти полностью избежать холостых сбросов и создать глубоководные пути до Углича, Череповца и строящегося в то время канала Москва-Волга (теперь канал им. Москвы).

Промежуточную ступень между Иваньковским и Рыбинским гидроузлами по новому варианту предполагалось созвать у древнего города Углича.

Вот такие доводы в пользу Угличско-Рыбинского варианта привели в своем письме к Советскому правительству энтузиасты отечественной гидротехники.

По решению правительства Госплан СССР назначил специальную комиссию для тщательной экспертизы предложенного варианта, возглавляемую известным всей стране строителем Беломоро-Балтийского канала и канала им. Москвы, выдающимся советским гидротехником С. Я. Жуком. Предстояло проделать огромную работу по технико-экономическому обоснованию строительства Рыбинского и Угличского гидроузлов. Необходимо было исследовать действительные запасы воды рек Волги, Шексны и Мологи, выявить геологическое строение мест сооружения гидроузлов, произвести различные гидротехнические, гидрологические, электротехнические, экономические и другие расчеты.

Когда вся эта работа была выполнена, стало ясно, что строительство в Ярославле надо прекращать и переносить в Рыбинск и Углич. Государственная комиссия решила: строительство Ярославского гидроузла, как неэффективного, прекратить; створ гидроузла перенести выше города Рыбинска, разместить его раздельно: на реке Волге — в районе села Переборы и на реке Шексне — невдалеке от устья, выведя таким образом город из зоны затопления, чтобы не препятствовать его будущему развитию; повысить уровень Рыбинского водохранилища до максимальной отметки в соответствии с результатами гидротехнических, гидрологических и экономических расчетов; промежуточную ступень между Иваньковским и Рыбинским гидроузлами назначить выше города Углича, создав тем самым каскад трех взаимно подпертых гидроузлов.

Выводы Государственной комиссии были утверждены Госпланом СССР, было принято решение о строительстве Рыбинского и Угличского гидроузлов.

Шел 1930 год. Развитие тяжелой индустрии требовало дешевых источников электроэнергии. Вошла в строй действующих Волховская ГЭС — первенец плана ГОЭЛРО, строились гидроэлектростанции на Свири и Днепре. На многих реках Советской страны работали изыскательские партии.

Нас, четырех друзей из вышневолоцкой партии Северо-Западного управления речного флота, перебросили на Верхнюю Волгу. Штаб партии базировался в Угличе. Этот небольшой городок на Волге имел богатую историю, но был тогда почти отрезан от внешнего мира. Железной дороги не было. Проезд к городу по грунтовым дорогам, особенно весной и осенью, был крайне затруднен. В летнюю межень редкие пароходы прорывались к Угличу.

Рыбинская пристань встретила нас не очень приветливо. Уже не одни сутки угличане ждали пароход. Диспетчер ругал какой-то перекат, запирающий судоходство вверх по Волге, и предлагал ждать «Гаршина». Этот знаменитый плоскодонщик верховья с осадкой в полметра скоро должен был вернуться из Весьегонска.

Нам повезло. Около полудня на реке появилась подвижная точка. Над ней взорвалось облако пара, и раздался солидный, грудной, далеко раскатившийся гудок. На пристани вздохнули с облегчением: «Гаршин!».

Пароход ушел в нужный нам рейс. Мы стояли на палубе и с интересом смотрели на новые для нас берега, проплывающие мимо.

У Фоминского ручья пароход ткнулся в песчаный берег. Опустился трап. Пассажиры сошли на берег и пошли пешком впереди парохода.

— Придется устроить променаж, — завел со мной разговор бородач из Мологи. — Уж больно беспокойный перекат у Юршина, ладу с ним нет. Облегчили судно, без людей оно, может, и перевалит через перекат. В прошлый рейс мы его здесь толкали, засучив штаны. Село на мель.

Словоохотливый мологжанин не умолкая говорил о Волге, перекатах, деревеньках, раскинувшихся на берегу реки.

Когда мы подошли к очередной деревне из нескольких домов, расположенной у шоссейной дороги на Мологу, мой попутчик сказал:

— Вот взгляни на этого деда в холщовых штанах и длинной рубахе, что под окном рубит дрова. Это Павел Иванович Хрупков. Лет ему — 87. Еще бодрый старик. Это его с двумя братьями и сестрой при крепостном праве барин Дилло вон из той усадьбы, — и показал на белый доме колоннами на высоком, берегу впереди, — проиграл в карты своему соседу немцу Лютеру.

А Лютеру что? Поженил братьев, выдал девку замуж за своего крепостного Новикова, посадил всех на оброк и поселил в свою деревню. Забыл только, как она раньше называлась. Чтобы поддразнить Дилло, дал ей новое название — Перебор, что значит проигрыш. Двенадцать домов в деревне, и все в них родственники. Занимались раньше гончарным делом. Горшки делали со звоном. Жили не хуже других.

После манифеста Павел Хрупков взбунтовался, — продолжал свой рассказ мологжанин, — решил бросить горшки. Купил у Лютера пять десятин земли, на базаре — лошадь. Весной выехал пахать. Не идет лошадь бороздой, все норовит вести круг. Измучился парень. Кто-то подсказал ему, мол, ходила твоя коняга вокруг ворота, разучилась ходить прямо. Пришлось продать лошаденку.

Но и это не все. Струя с переката начала прямо в его десятины бить. Берег размывала и во взвесях на тот берег укладывала. Здесь земля убывала, а на том берегу прибывала. Тогда снова Хрупков вернулся к горшкам…

На пароход мы сели, когда он подошел к устью реки Юги.

Проходя тогда мимо деревни Перебор, ничем не примечательной, кроме как своим странным названием, я не мог подумать, что скоро именно она будет широко известна не только у нас в стране, но и за рубежом. Тем более я не мог подумать, что с поселком гидростроителей Переборы будет на долгие годы связана и моя жизнь.

…Когда я приехал работать на Волгострой, то узнал, что старое географическое название деревни изменилось. Кто же добавил букву «ы», очевидно, для лучшего звучания? Как выяснилось, в 1935 году проходила экспертная комиссия, которая в своем отчете о проведенной работе ошибочно записала: село Переборы. С тех пор это название закрепилось и стало официальным.

…Дед П. И. Хрупков умер в 1932 году, немного не дожив до начала строительства около родной деревни. Зато наследники Хрупковых принимали участие в создании гидроузла и некоторые из них до сих пор здесь живут.

Создание Рыбинского и Угличского гидроузлов по своим масштабам, смелости и оригинальности технических решений не имело аналогов в мировой практике гидротехнического строительства на равнинных реках и нескальных основаниях.

Если Нижне-Свирская ГЭС была первым в мире сооружением, построенным на нескальных грунтах, то идея каскада гидроузлов, идея создания больших водохранилищ, позволяющих полностью зарегулировать годовой сток рек, идея наиболее эффективного, комплексного использования водных ресурсов — все это было впервые осуществлено у нас, на Верхней Волге.

Принципы, положенные в основу строительства Рыбинско-Угличского каскада, стали классическими и были применены при сооружении не только всех гидроузлов «Большой Волги», но и на других равнинных реках.

И вообще все, что делалось тогда на гидроузлах в Угличе и Рыбинске, было необычным, новым, грандиозным…

Особенно необычным было создание Рыбинского гидроузла. Здесь все удивляло своими огромными масштабами, уникальными решениями.

Рыбинское водохранилище — почти 5 тысяч квадратных километров водной поверхности — в то время самое большое в мире рукотворное море; неслыханный на равнинных реках напор, равный 18 метрам, позволяющий создать гидроэлектростанцию мощностью 330 тысяч киловатт; обуздание трех больших рек — Волги, Мологи и Шексны; обводнение судоходных путей; шлюзы новой, оригинальной конструкции — все это поражало воображение и заставляло восхищаться делами советских людей, творческой мыслью отечественной гидротехники.

Здесь, на Верхней Волге, родился принцип внерусловой компоновки сооружений гидроузлов, что давало возможность возводить бетонные водосливные плотины на суше, в пойме, не стесняя русла реки. Таким образом, упрощались работы по устройству глухих земляных плотин, так как строительные расходы рек по обходным каналам пропускались через донные отверстия бетонных плотин. Так было сделано и на Волге, где располагались шлюзы, и на Шексне, где строилась ГЭС.

Вода на лопасти турбин ГЭС поступает через подводной канал, где все время бурлят могучие потоки воды, а в самой Шексне всегда тишь и гладь.

Следует подробней остановиться на устройстве рыбинских шлюзов. Раньше, в небольших шлюзах, вода поступала в камеры с одного конца. При значительном перепаде высот между верхним и нижним бьефами такое решение уже невозможно. Необходимо постепенное наполнение камер, что достигаетсяo поступлением воды по подземной галерее .через донные отверстия, расположенные вдоль всей камеры.

Процесс наполнения камеры длится всего шесть-семь минут, «причем непосредственно из водохранилища поступает лишь половина всего объема воды. Другая половина переливается из соседней камеры, где в это время происходит спуск судов в Волгу. Камеры соединены друг с другом,, а перелив воды из одной в другую происходит по закону сообщающихся сосудов. Этим-то и сокращается время на шлюзование.

Но не только для экономии времени на шлюзование предусмотрена вторая камера. Можно, не прекращая движения, произвести, если понадобится, ремонт одной из камер. А главное, ,для чего построены две камеры, это — увеличение пропускной способности Рыбинского шлюза, возможность одновременно поднимать суда на «море» и опускать н»-волгу. Ведь через Рыбинск проходит столько водных путей.

Шлюз расположен рядом с бетонной плотиной. Их разделяет песчаная дамба, которая предназначена для защиты судов ,от стремительных потоков воды, выбрасываемых из камер шлюза в Волгу.

В Рыбинске применено еще одно новшество. Обычно при весенних паводках избытки воды и лед пропускались по верху водосливной плотины, что вело к увеличению ее длины. Большая площадь Рыбинского водохранилища позволила задерживать .весь лед на его акватории до полного таяния, что привело к значительному сокращению длины водосливной плотины. Да и само название — водосливная плотина — здесь чисто условное, ибо для сброса излишков воды предусмотрены донные отверстия, прикрываемые специальными щитами. А поскольку водохранилище, согласно расчетам, может задерживать весь среднегодовой сток Волги. Шексны и Мологи, то надобность в открытии донных отверстий может возникнуть лишь в годы с катастрофическими паводками, что случается чрезвычайно редко. По крайней мере, с 1941 по 1966 годы щиты поднимались всего два раза, и то не потому, что плотинам угрожала опасность. Сильно разлившееся в это время Рыбинское море начинало затапливать посевы прибрежных колхозов, что и заставило сбросить излишки воды через донные отверстия, хотя до верха плотины было еще далеко.

В Угличе, где площадь водохранилища невелика, запроектирована двухъярусная бетонная плотина, пропускающая лед поверху, а избытки воды — также через донные водосбросы.

На Рыбинской и Угличской гидроэлектростанциях были установлены уникальные по размерам и мощности агрегаты. Такие агрегаты в Советском Союзе изготовлялись впервые. Мощность каждого из них была равна 55 тысячам киловатт, диаметр рабочего колеса турбины — 9 метров, диаметр ротора — 12 метров. Изготовление этих агрегатов явилось для ленинградских заводов — металлического и «Электросила» — началом создания целой серии еще более мощных турбин и генераторов для последующих ГЭС на Волге и на реках Сибири.

Много новых, передовых методов было применено при производстве работ.

Основную часть русла реки перегораживают глухие земляные плотины. На Верхней Волге впервые в СССР эти плотины возведены методом намыва, путем применения средств гидромеханизации, причем эти работы велись и в зимнее время. Грунт из котлованов вынимался экскаваторами на железнодорожном и гусеничном ходу. При доработке котлованов применялись ленточные транспортеры, погрузка грунта на транспорт осуществлялась через бункера-питатели.

Впервые в стране арматурные работы производились на индустриальной основе. Металлические каркасы весом до 10 тонн сваривались в заводских условиях и уже готовыми доставлялись на строительную площадку. Здесь подъемными кранами каркасы устанавливались на нужное место.

Деревянная опалубка была заменена железобетонными плитами-оболочками, которые одновременно являлись чистовой облицовкой сливных плотин, шлюза и ГЭС.

Подача бетона в блоки осуществлялась ленточными транспортерами со специальными катучими фермами на конце. Это позволяло бетонировать механизированным способом любой отсек сооружения. Уплотнение бетона производилось вибраторами. При производстве бетонных работ зимой инертные добавки подогревались паром. Транспортерные ленты, несущие бетонную смесь, были защищены деревянными галереями, которые обогревались электропечами.

Да, многое было впервые на Верхней Волге…

Рыбинско-Угличский каскад стал своеобразной лабораторией гидротехнического новаторства и кузницей кадров для всех последующих гидроузлов пашей страны.

Для строительства гидроузлов в Рыбинске и Угличе по решению партии и правительства была создана специальная организация — «Волгострой».

Начальником «Волгостроя» стал опытный руководитель и строитель, коммунист Я. Д. Рапопорт главным инженером был назначен известный гидротехник С. Я. Жук; его заместителем опытный специалист В. Д. Журин, который с 1938 года стал главным инженером стройки.

В состав управления «Волгострой» входили: технический сектор, три монтажно-строительных управления, пять дорожно-мостовых участков; главные конторы — лесная, нерудных материалов, экскаваторная, гидромеханизации, сварочных работ, транспортная.

Технический сектор «Волгостроя» .был создан на основе проектной группы строительства канала имени Москвы. Эта проектная группа находилась в ведении управления «Москваволгострой» и размещалась в городе Дмитрове. Душой, организатором и руководителем группы был талантливый советский инженер-гидротехник Г. А. Чернилов.

После решения о строительстве Рыбинско-Угличского каскада проектная группа Г. А. Чернилова занималась разработкой технического проекта создания гидроузлов на Верхней Волге.

В 1938 году, когда были утверждены технический проект и генеральная смета нового строительства, проектная группа вошла в состав управления «Волгострой» и переехала в Переборы. С этих пор техсектор под руководством Г. А. Чернилова стал техническим и научным штабом стройки, который занимался решением многочисленных проблем, связанных с возведением сооружений на большой равнинной реке, на нескальных основаниях. А проблем было действительно очень много. Приходилось решать их в .ходе проектирования и строительства.

На «Волгострое» получили широкое применение лабораторные и натурные исследования по вопросам теории гидросооружений, гидравлики, гидрологии, геологии и многим другим. С мая 1938 года технический сектор начал изготавливать рабочие чертежи для строек на Верхней Волге.

Строительство подсобных объектов, сооружений, жилья и объектов соцкультбыта, а также различные изыскательские и исследовательские работы начались с осени 1935 года, когда на утвержденную правительством новостройку стали прибывать рабочие, инженеры и техники, уже имевшие опыт гидротехнического строительства на Волховской, Нижне-Свирской и Днепровской гидроэлектростанциях. К работам широко привлекалось местное население из Рыбинска и его окрестностей.

Быстрыми темпами сооружался поселок строителей. Вскоре жилые дома и другие здания «Волгостроя» окружили маленькую деревню Переборы. Улицы в поселке носили специфические названия — Инженерная, Архитектурная, Строительная, Плотинная, Шлюзовая, Гэсовская. Главную улицу поселка назвали Волжским проспектом в честь великой русской реки, коренное преобразование которой начали люди, жившие в этом поселке.

В поселке были построены фабрика-кухня, несколько магазинов, детских яслей, школа, стадион, клуб. В клубе часто выступали артисты из Москвы и Ленинграда.

Люди Волгостроя тепло вспоминают посещение 20 июня 1936 года начавшейся стройки Всесоюзным старостой, Председателем ЦИК СССР М. И. Калининым.

Крупнейшей тогда стройке на Верхней Волге помогала вся страна. Выпускники многих высших и средних учебных заведений направлялись в Рыбинск и Углич. Молодые люди, не имевшие строительных специальностей, по путевкам комсомола приезжали на «Волгострой», где для них были организованы школы и курсы, на которых они получали необходимую для стройки квалификацию. На таких курсах и в школах только в 1939 году были обучены 9612 человек, а в 1940 году — 16420.

Много помощи оказала сооружению гидроузлов Ярославская областная комсомольская организация, которая взяла шефство над грандиозной стройкой на Волге.

Различные заводы и предприятия страны поставляли «Волгострою» паровозы и вагоны, подъемные краны, тракторы и автомашины, вибраторы, земснаряды, землесосы и гидромониторы, разнообразное электрооборудование.

Как и везде, в первых рядах строителей на самых ответственных и трудных участках работали коммунисты, во главе которых был руководитель парторганизации П. П. Воронков.

Рыбинские, Угличские и Ярославские партийные и советские организации на своих заседаниях часто заслушивали представителей «Волгостроя» и оказывали действенную помощь строительству по самым разнообразным вопросам.

К зиме 1940 года «Волгострой» на три гидроузла имел в своем распоряжении следующие механизмы, транспортные средства и подсобные предприятия:

различных подъемных кранов — 28, экскаваторов всех марок — 72, тракторов — 110, автомашин — 600, пароходов — 10, катеров — 40, баржей — 125, паровозов — 113, вагонов — 980, земснарядов — 3, землесосов — 22, гидромониторов — 120

вибраторов — 1000, мехзаводов — 2, цементных заводов — 1, кирпичных заводов — 2, заводов железобетонных конструкций — 2, бетонных заводов — 3, кислородных заводов — 1, заводов транспортных лент — 1, лесопилок на 4 рамы — 4, подвесных канатных дорог — 2. Применялись еще и такие виды «транспорта», как лошади и грабарки.

Все необходимые материалы для бетонных заводов, кроме oЦемента, добывались на месте. Щебень, гравий и песок доставлялись из карьеров в районе села Рожново, где было особенно много ледникового камня. Камень превращался в щебень путем взрывов или с помощью специальной мощной дробилки. На бетонные заводы эти материалы доставлялись поездами.

Цемент изготовлялся на цементном заводе из привозного клинкера с местными инертными добавками и подавался на бетонные заводы по трубопроводам при помощи пневматических насосов.

Общая длина собственных железнодорожных путей «Волгостроя» составляла 280 километров, длина транспортерных лент — 25 километров. Строительство потребляло в год 92 миллиона киловатт-часов электроэнергии, получаемой с Ярославской ТЭЦ. Конечно, по сравнению с теперешними большими стройками технико-экономическое оснащение «Волгостроя» было более чем скромным. Сказывался также недостаток специальных кадров. Но энтузиазм людей и умелое руководство строительством творили чудеса.

За пять лет коллектив «Волгостроя» осуществил строительство трех крупных и уникальных гидроузлов, проделал огромный объем различных вспомогательных работ, построил замечательный поселок в Переборах, переселил на новые места 130 тысяч человек, создал самый большой в то время в мире искусственный водоем — Рыбинское водохранилище.

Было перемещено 50 миллионов кубометров земли, уложено около 2-х миллионов кубометров бетона, смонтирована 21 тысяча тонн металлоконструкций, выполнено кирпичной кладки из 7 миллионов кирпичей, произведено крепление откосов камнем на площади 220 тысяч квадратных метров, изготовлено около 300 тысяч квадратных метров железобетонных плит-оболочек.

Все работы велись хозяйственным способом, так как подрядных организаций тогда еще не было. Технический надзор за строительством осуществлялся специальной инспекцией управления «Волгостроя» под руководством инженера В. Г. Мелесинова.

Целый ряд руководителей, инженеров и техников своей энергией, отличными знаниями, талантом, опытом внесли огромный вклад в строительство на Верхней Волге, в успешное осуществление задач, поставленных перед коллективом «Волгостроя» партией и правительством.

За выдающиеся успехи в строительстве гидроузлов на Верхней Волге в июле 1944 года Советское правительство наградило 161 волгостроевца орденами и медалями. Были награждены также многие работники партийных и советских организаций Ярославской области, активно содействующие успеху строительства, а также ряд сотрудников ленинградских заводов — металлического и «Электросила».

В послевоенные годы некоторый бывшие волгостроевцы возглавляли ответственные участки промышленности страны и строительство гидроузлов на Волге, Дону и реках Сибири.. Высокого звания Героя Социалистического Труда были удостоены: Р. С. Зурабов, А. Я. Кузнецов, М. М. Мальцев, Н. Д. Малышев, Д. И. Смирнов, А. А. Щербинин.

Г. Д. Петров и Б. А. Волнин стали докторами технических наук, профессорами кафедр МИСИ им. В. В. Куйбышева; А. П. Браславский также имеет степень доктора технических наук, заслужил мировое признание за разработанный им метод расчета высоты волны; П. Д. Батунер награжден Золотой медалью ВДНХ; В. В. Кирееву дважды присуждалась Государственная премия и была вручена Ленинская премия.

Часть работников «Волгостроя» со строительства перешла на эксплуатацию сооружений Рыбинско-Угличского каскада. Среди них — первый директор Рыбинской ТЭС С. Н. Андриянов, первый директор каскада № 1 А. И. Грачев, начальник района гидросооружений В. В. Денисов; инженеры — П. Ф. Кузьминцев, В. В. Сдобников, Б. А. Дробовский, В. П. Ростовцев, Б. А. Тийр, С. И. Некрасов, А. Я. Бологова, Б. С. Егоров и другие.

Именем известного советского гидротехника, первого главного инженера «Волгостроя» С. Я. Жука назван в Москве основной институт страны по проектированию гидросооружений — «Гидропроект».

— А вы слышали, в котловане на Шексне откопали какое-то допотопное животное?

— А вы слышали, раньше здесь был очень жаркий климат и какое-то озеро?

— А вы слышали… — раздавалось по всему поселку гидростроителей. Новости росли, как растет снежный ком в зимнюю оттепель. Трудно было понять, где правда, а где досужие вымыслы жителей поселка.

Геологов «Волгостроя» Хименкова и Михалевича я встретил на фабрике-кухне. Подсел к ним и стал задавать те же вопросы.

— Да-да… — сказали они утвердительно. — В отложениях пермотриаса найдены остатки земноводных стегоцефалов, лабиринтодонтов, рачков, чешуек рыб и даже шишки плеуромеи с сохранившимися спорами. Все эти находки представляют большую научную редкость. Последняя же находка — единственная на Европейской территории Советского Союза и вторая — после находки на острове Русский на Дальнем Востоке.

— Озеро? Да, было… Климат, сходный с тропическим, тоже…

Вернувшись домой, я попытался по этим рассказам геологов осмыслить услышанное от них и нарисовать себе геологическую историю района будущего водохранилища.

…Много миллионов лет назад горообразующие процессы на Урале приподняли дно моря в наших широтах. Море расчленилось здесь на отдельные лагуны, связанные между собой неширокими протоками.

Палящее солнце сушило мелководные лагуны. Вода испарялась, и при этом отлагались на дне различные соли, пестро-цветные глины, пески и мергели. Все известные нам цвета и расцветки собраны в этом природном музее послойных отложений.

На суше росли древовидные папоротники, хвощи, плауны, которые являлись характерными представителями флоры каменноугольного периода.

На берегах и в воде жили ящеры-рептилии. Одни из них напоминали современных лягушек ростом с вола, другие — черепах с длинной змеиной шеей и хвостом или ящериц-великанов. «Показательно, — вспомнил я слова Хименкова, — что у большинства животных того периода наблюдалось явное смешение форм. 1 олова у них напоминала голову ящерицы, морда — дельфинью зубы были, как у крокодила, плавника-как у кита, хвост был рыбий. Они выходили на берег, потом возвращались обратно в воду или заселяли болота. У всех на туловище красовался панцирь. Одни были хищниками, другие — травоядными.

Над зарослями плеуромеи, напоминающими наши тростники, проносились первые крылатые-стрекозы-великаны. Их отпечатки на осадочных породах сохранились до наших дней.

Шли века. Теплые периоды сменялись прохладными, наступали и таяли ледники, менялись рельеф земли, ее растительность и животный мир.

В четвертичный период горы Скандинавии стали аккумуляторами снега. Нарастая, снег сжал себя до плотности фирна и под тяжестью вышерасположенных слоев пришел в движение. Ледники поползли с гор, дробя и захватывая с собой обломки разрушаемой по пути породы.

Один из ледников прошел по впадине севернее современного Рыбинска и вспахал отложения мелового и юрского периодов, обнажив пермотриасовые, более древние пестроцветные глины. Вот почему при подготовке котлована ГЭС под четвертичными отложениями были обнаружены только эти слои. Не найдешь здесь белемнитов и аммонитов, так широко представленных за пределами водохранилища, являющихся распространенными представителями юрского и мелового периодов.

Начался цикл потепления. Ледник отступил к месту своего зарождения. На сглаженной равнине остались лежать валуны, щебень и галька.

Вода из-под тающего льда собиралась в ручейки и дала начало прарекам Мологи и Шексны. Эти реки, блуждая по неровностям рельефа, проложили себе путь в древнейшую впадину. Молого-Шекснинского междуречья и постепенно заполнили ее водой. Ледниковое озеро росло. Его граница на севере проходила по линии современных городов Череповец — Устюжна, а на юге — у Рыбинска. По своей площади и глубине оно было больше Онежского озера. Долгое время было бессточным.

С юга, рожденная ледником на Валдайской возвышенности, к озеру продвинулась еще одна река-прародительница Волги. Упершись в прочный барьер между Мышкином и Рыбинском, она долго копила силы для прорыва. Размыв гряду, влилась в озеро. Питаемое теперь водами трех рек, озеро переполнилось до краев. Вода в нем обнаружила понижение суши и маленьким ручейком потекла к реке Каме, которая в то время впадала в Каспийское море.

Много раз менялся климат, наступали и отступали ледники, гибли и нарождались новые виды животного и растительного мира. В районе озера жили мамонты, шерстистые быки-носороги, овцебыки и другие животные.

Три раза резко понижался уровень древнего озера. Это Волга, достигая более рыхлых пород в Рыбинской гряде, скачками углубляла свое русло. Она оставила по берегам озера платформы трех обширных террас, по которым геологи и «прочитали» любопытные страницы каменной книги.

— Что же получается? — задал я тогда вопрос геологам. — Волга, оказывается, моложе Мологи и Шексны? Она присвоила себе устье Камы, превратив ее в свой приток? А форма водохранилища будет обязана очертанию древнего озера?

— Да, — услышал я ответ геологов. — Озеро создали Молога и Шексна, а уничтожила его Волга. А вот мы, гидростроители, перекроем Волгу, восстановим это озеро. Пусть оно послужит человеку.

Одновременно со строительством вспомогательных и основных сооружений Угличского и Рыбинского гидроузлов началась подготовка зон затопления будущими водохранилищами. Исходя из проектных напорных отметок, назначенных после тщательных технико-экономических расчетов, по топографическим картам были определены площади затопления и объемы предстоящих работ. Для Угличского водохранилища площадь затопления равнялась 327 квадратным километрам,, для Рыбинского составляла около 5000 квадратных километров.. В соответствии с этими величинами объемы работ по подготовке зон затопления существенно отличались. Если для подготовки ложа Угличского водохранилища предстояло выполнить сравнительно небольшой объем работ, то для Рыбинского водохранилища этот объем был огромен.

В зону затопления при Рыбинском гидроузле попадали 663 деревни. С географической карты должен был исчезнуть уездный город Молога. Частично подтоплялись город Калязин, Углич, Мышкин, Брейтово, Весьегонск и Пошехонье-Володарск. Необходимо было переселить на новые места 130 тысяч человек. На площадях, подлежащих затоплению, располагались 408 колхозов, 46 сельских больниц, 224 школы, 258 предприятий местной промышленности.

Кроме переселения людей перебазирования учреждений и предприятий, предстояло вырубить и вывезти лес с площади в 3645 квадратных километров, построить вновь и реконструировать 150 километров железнодорожных путей, автогужевые дороги, а также, пять железнодорожных мостов через Волгу, Шексну Суду.

Из хозяйственного использования угодий в результате затопления изымалось: 14% пашни, 17% лугов, 7% выгонов, 2% усадеб. На леса, кустарники и болота приходилось 56% затопляемой территории. Подтоплялось несколько малых рек. и озер, что составляло 4% площади затопления.

Все работы по подготовке ложа будущего водохранилища должны были быть выполнены ко времени окончания строительства гидроузла и перекрытия Волги и Шексны, то есть к весне 1941 года.

Для организации и руководства этими работами в составе управления «Волгострой» был создан отдел подготовки зоны затопления (ОПЗЗ).

Подготовка этой зоны началась с обозначения на местности границ затопления. Топографы ставили репера, которые указывали линию, разделяющую сушу и воду. Вот с этих самых реперов и начались различные разговоры и суждения.

Местные бородачи, прожившие долгую жизнь на Молого-Шекснинском междуречье, видевшие буйные разливы рек в многоводные годы, а. особенно в 1926 году, сомневались, что плотины могут сдержать напор весенних вод. Многие сулили катастрофу.

А время шло, и работы продолжались. С 1936 по 1940 годы в зоне затопления было вырублено 11 миллионов кубометров строевого и товарного леса. Из шести миллионов кубометров древесины были изготовлены плоты и оставлены на месте с тем расчетом, что их можно будет буксировать судами после наполнения водохранилища. Остальные пять миллионов кубометров были вывезены сразу же после вырубки и пошли на нужды народного хозяйства.

Особенно тщательно проводилась расчистка от леса и кустарников будущих судоходных трасс, а также мест лова рыбы.

Однако полная очистка ложа водохранилища в столь сжатые сроки оказалась невозможной. После отборочной вырубки леса и кустарники занимали около четверти площади, подлежащей затоплению. Кроме прямых убытков, это сулило помехи для судоходства, рыбного хозяйства, работы гидроэлектростанции. Сроки самоочищения водохранилища от затопленной на корню древесины не были известны, так как подобный эксперимент проводился впервые.

На левобережной пойме реки Мологи и ее притоках располагались самые северные по широте дубовые леса. Они занимали площадь, равную двум тысячам гектаров.

Дубы были срезаны под корень и тракторами доставлены в район деревни Осмерицы. Часть дубовой древесины была использована на различные нужды, в частности, для некоторых узлов гидросооружений.

Большую проблему представляло поведение торфяных массивов на болотах, подлежащих затоплению. По всем расчетам эти массивы должны были всплыть на поверхность воды, превратившись в плавучие острова, что создало бы дополнительные трудности для судоходства и работы ГЭС. В инженерных кругах обсуждался этот вопрос. Предлагались различные варианты закрепления торфяных массивов, в том числе загрузка их камнем или забивка свей. После долгих споров решено было оставить торфяные массивы в естественном состоянии, чтобы изучить в дальнейшем их влияние на жизнь водохранилища и его. эксплуатацию, а также учесть это явление при создании будущих гидроузлов.

Все затраты по переселению жителей и их имущества, перебазированию учреждений и предприятий из зоны затопления были отнесены за счет государства. Разборку строений, перевозку их и возведение на новых местах производили организации «Волгостроя». Некоторые жители делали все это сами, получив от государства соответствующие суммы денег. Все переезжающие освобождались на два года от налогов.

До сих пор я вспоминаю, как по Мологе, Шексне и Яне плывут плоты переселенцев. На плотах — домашняя утварь, скотина, шалаши...

Осенью 1939 года, объезжая гидрологические посты по Мологе на лодке, мы пристали к одному из таких плотов, который буксировал пароход «Волгостроя» «Строитель».

На плоту около тесового шалаша мастерил ларь седой старик. Я подошел к нему, поздоровался и спросил, жалеет ли он о покидаемых родных местах.

Особого сожаления в его ответе я не заметил. Он поговорил немного о привычке, дорогих для каждого человека воспоминаниях, связанных с родными местами, а закончил фразой: «Так мы же привычные все время разъезжать, дома редко бываем, особенно летом». Стоявшая рядом женщина высказалась более определенней: «Ведь счастье, родной ты мой, живет не только в родительском доме. Я думаю — на новом месте хуже не будет. Места-то у нас незавидные — каждую весну половодья одолевали. Подполье почти все время в воде, так что и припасы хранить негде. Надо в магазин — садись в лодку. Скотина мычит на поветях. С ребят глаз не сводили — того гляди утопнут... Да и урожай-то сам два-три, своего хлеба до пасхи не хватало. Бьешься-бьешься, а толку мало. Муж-то мой — механиком на пароходе в Рыбинске. Много ли я его вижу? Теперь хоть все вместе будем».

Чувствовалось, что женщина эта, хотя и с-трудом, отрезала все, что было связано с прошлым, и будет уверенно строить новую жизнь на новом месте.

Работы на Рыбинском гидроузле начинались рано. С рассветом из поселка Переборы и окрестных деревень на стройку спешили люди. Большинство из них направлялось в котлован.

По наплавному мосту туда же двигались автомашины и тракторы. Глубокий котлован оживал, как муравейник, прогретый . весенним солнцем. В нем, словно гигантские гусеницы, перемещались экскаваторы и тракторы. Ковши экскаваторов своими крепкими зубами вгрызались в грунт, черпали породу и высыпали ее в кузова автомашин и железнодорожные вагоны. Тракторы сновали вокруг экскаваторов, со дна котлована по спирали выезжали груженые трехтонки. Паровозы, густо исходя паром с большой натугой тянули за собой по два думпкара с выбранным грунтом.

Там где порода была очень твердой, на помощь строителям приходила вода. Гидромониторы водяной струёй под большим давлением крушили породу, образуя пульпу. Мощные насосы заглатывали ee и по трубам гнали в то место, где постепенно росла земляная плотина.

Кабель-краны бережно несли по воздуху многотонные арматурные каркасы, изготовленные на. специальном строй дворе. Краны поддерживали груз, пока сварщики-верхолазы, разбрасывая снопы искр, сваривали конструкции. Несколько таких каркасов — и готов очередной блок.

Теперь краны подают железобетонные плиты-оболочки. Приваренные к каркасам с внешних сторон плиты-оболочки превращались в опалубку для бетонирования сооружений и вместе с тем являлись их чистовой облицовкой.

Уходили из готовой секции монтажники. Их сменяли бетонщики. Они подтягивали к бетонируемому блоку специальные катучие фермы, к фермам подводили транспортеры. На транспортеры подавался бетон, который полз по их широкой дорожке, заполняя подготовленный блок. Гудели вибраторы, уплотняя бетонную смесь.

Невдалеке слышались глухие взрывы; Там дробились на щебень огромные валуны — «гости» далеких Скандинавских гор. Сопящая «кукушка», вскрикивая тонким голоском, тянула из карьера к бетонному заводу вагонетки с щебнем и гравием.

По дрожащему от жары воздуху через реку проплывали тележки подвесной воздушной дороги, несущие грузы от железнодорожной станции к объектам левого берега.

Работа продолжалась ночью. И тогда темное небо озарялось светом прожекторов, огнем костров, искрами электросварки.

Шипение пара, лязг железа, людской гул создавали своеобразный звуковой фон неумолкаемой ни днем ни ночью огромной стройки. Тысячи людей с энтузиазмом выполняли порученную им работу. Сооружения гидроузла росли, поднимались вверх…

Было немало трудностей. Зимой ледяной пронзительный ветер обжигал лица людей, вырывал из рук сварщиков защитные щитки. Отказывались служить на морозе механизмы. Весной на котлован наступали паводковые воды, ледяные заторы угрожали перемычкам. Круглосуточно работали насосы, откачивая грунтовую воду. Люди были сильнее стихии и работали при любых погодных условиях.

Шло время. Сужались наступающими с обоих берегов земляными плотинами русла рек. Гидростроители подходили к самому ответственному периоду работы — перекрытию русел Волги и Шексны.

Это были праздничные, волнующие дни, запомнившиеся надолго всем, кто трудился на строительстве Рыбинского и Угличского гидроузлов.

Первым такой праздник пришел в Углич. К началу октября 1939 года гидромеханизаторы до предела стеснили естественное русло Волги. Затем были взорваны перемычки, ограждающие котлован. Вода хлынула по обходному каналу к бетонной плотине и, пройдя через ее донные отверстия, вернулась на свой, извечный путь.

Успокоилась река, но гидромеханизаторы продолжали намывать тело земляной плотины до заданных габаритов. Впервые в отечественной гидротехнической практике намыв плотины производился и в зимнее время.

Прошло еще несколько месяцев, и 19 июля 1940 года в 12 часов 30 минут был перекрыт последний пролет в Угличской железобетонной плотине. Путь волжской воде был прегражден. Уровень верхнего бьефа начал медленно расти. Эта дата стала днем рождения Угличского водохранилища. 8 декабря 1940 года в 4 часа 55 минут инженер Зурабов включил под нагрузку первый агрегат Угличской ГЭС мощностью в 55 тысяч киловатт, смонтированный на год раньше срока.

Электроэнергия Угличской ГЭС начала поступать в систему Мосэнерго. 20 марта 1941 года был введен в строй второй агрегат.

В состав гидроузла у древнего Углича, кроме ГЭС, вошли: железобетонная плотина с водосливом для пропуска льда в половодье и донными отверстиями, способными сбросить при необходимости паводочные воды до 12 тысяч кубометров в секунду; однокамерный шлюз для судов большого тоннажа; мостовой переход по плотине и через шлюз. Угличское водохранилище имело площадь 327 квадратных километров. Уровень воды по сравнению с меженью поднялся на 12 метров. Подпор от Угличского гидроузла распространился до плотины у села Иваньково, что создало благоприятные условия для судоходства на этом ранее мелководном участке.

Вскоре настали такие же торжественные, праздничные дни и на Рыбинском гидроузле. Наполнение водохранилища здесь было намечено на весну 1941 года. До этого момента нужно было направить воды Волги и Шексны по новым руслам. Весной и летом 1940 года развернулись работы по решению этой задачи на Волге у Переборов.

Взорваны перемычки, ограждающие котлован от обходного канала. Экскаваторы разбирают взрывной завал, расчищают .путь воде. Она робко, словно ощупывая свое новое русло, потекла через донные отверстия железобетонной плотины. А в это время все силы были брошены на перекрытие прорана. Вода бушевала, яростно раскидывая огромные валуны, но в ночь на 24 июня 1940 года Волга у Переборов смирилась пошла по созданному людьми руслу…

Осенью 1940 года настала очередь Шексны. Через шлюзы старой Мариинки прошел по Шексне последний пароход. Чтобы ослабить напор реки, все шлюзы Мариинской системы были перекрыты. Взрываются перемычки, воды Шексны пропускаются через водоводы Рыбинской ГЭС.

На перекрытии прорана работают вся техника, все люди.

И вот 24 октября 1940 года в 23 часа 50 минут Шексна перекрыта, причем было это выполнено за два дня, вместо пяти по плану. Весной 1941 года наступил самый ответственный момент в многолетней работе гидростроителей. Все было готово к наполнению водохранилища. Ждали только паводка. 13 апреля 1941 года забетонирован последний пролет Рыбинской плотины. Паводочные воды Волги и Шексны, встретив неодолимое препятствие, начали заливать свои русла и поймы, а затем и Молого-Шекснинское междуречье. Дата 13 апреля 1941 года стала днем рождения Рыбинского водохранилища.

17 мая 1941 года был сдан в эксплуатацию один из двух шлюзов Рыбинского гидроузла.

После пуска 22 сентября 1941 года шлюза на Угличском гидроузле проблема судоходства на Верхней Волге — мечта многих поколений волжских судоводителей — была решена.

Наполнить Рыбинское водохранилище до проектной отметки в 1941 году не удалось — не хватило объема весеннего половодья. Однако в первый же год своего существования рукотворное море начало жить полнокровной жизнью. Подпор от Рыбинских плотин распространился по Волге на 120 километров, по Мологе — на 226 километров, по Шексне — на 326 километров и по Суде — на 53 километра. На эти расстояния реки стали судоходными. Перекаты ушли глубоко в воду. Пароходы пошли по судоходным трассам. Путь из Рыбинска до Чёреповца сократился на 77 километров, до Весьегонска — на 40 километров. На старой Мариинке оказались затопленными четыре низовых шлюза (Ягорба, Черепанове, Череповец, Судьбины) и подтоплен шлюз Черная гряда. Пошехонье и Брейтово, города районного значения, располагавшиеся ранее на небольших мелких реках Согоже и Сити, стали прибрежными портами. Возникли новые трассы на Гаютино, Максу, Гридино и Первомайку.

Как и ожидалось, Рыбинское водохранилище со своей большой открытой площадью оказалось бурным. А по нему продолжали ходить старые волжские мелкосидящие колесные пароходы. В штормовые дни пароходы прятались в подветренной кромке затопленного леса, терпеливо ждали тихой погоды.

С осени 1941 года из Москвы и Калинина, через три водохранилища, на Оку и Каму пошли суда с эвакуированным населением, оборудованием фабрик и заводов; навстречу им шли грузы с низовья Волги и Урала, так необходимые Москве, отражающей натиск фашистских полчищ.

К началу Отечественной войны Угличский гидроузел был близок к проектной готовности. Два его агрегата посылали ток в Москву. На Рыбинской ГЭС монтировался только первый агрегат. Линия электропередачи от Рыбинска до Углича была еще не достроена.

Обстановка требовала форсирования работ. Первый агрегат Рыбинской ГЭС был пущен в эксплуатацию 19 ноября 1941 года, второй — в январе 1942 года. Вскоре была достроена линия электропередачи до Углича, и в Москву пошел ток и с Угличской, и с Рыбинской гидроэлектростанций.

За годы Отечественной войны Угличская и Рыбинская станции выработали около 4 миллиардов киловатт-часов электроэнергии и сэкономили 5 миллионов тонн топлива.

Чтобы дать Москве больше электроэнергии, Рыбинская ГЭС срабатывала воду из водохранилища до самых низких отметок. Вот почему только в 1947 году водохранилище удалось впервые o наполнить до проектного уровня.

За образцовую работу в годы Великой Отечественной войны коллективу Рыбинской ГЭС было передано на вечное хранение Красное Знамя Народного Комиссариата электростанций и ЦК профсоюза рабочих электростанций СССР.

За 25 лет эксплуатации Угличского шлюза было совершено 60 тысяч шлюзований и пропущено более 160 тысяч судов. На Рыбинском шлюзе за это же время проведено свыше 100 тысяч шлюзований ч пропущено более четверти миллионов судов.

Больше не встретишь на Рыбинском водохранилище мелкосидящих колесных пароходов. Они ушли работать на спокойные притоки Волги. Их заменили мощные буксиры, комфортабельные трехпалубные теплоходы, сормовские самоходки озерного типа, «ракеты» и «метеоры».

Характерной особенностью Рыбинского водохранилища, обусловленной большим его объемом, является отсутствие холостых сбросов. Вся вода весеннего половодья задерживается в водохранилище и проходит только через турбины или расходуется на шлюзование судов.

Отсутствие холостых сбросов привело к полному регулированию стока на Рыбинских гидроузлах. Теперь рыбницы больше не видят грозных ледоходов на Волге (лед тает на акватории моря), катастрофических подъемов уровней воды, подтоплявшей город.

Если в первые годы водохранилище было в основном предназначено снабжать водой ГЭС для выработки электроэнергии, то после создания Волго-Балтийского водного пути основной задачей водохранилища является обеспечение судоходства. Размер шлюзов, рассчитанный на возрастание перевозок, позволяет теперь заходить в Волгу судам морского типа, осуществлять смешанные (река — озеро — море) перевозки.

В послевоенные годы мы стали свидетелями выполнения грандиознейшего плана «Большая Волга». Полностью введен в строй каскад из 8 крупнейших гидроузлов на Волге, с подпорами, распространяющимися от одного сооружения до другого; построены и реконструированы намеченные этим планом водные пути, давшие Волге выход в Мировой океан.

Возник благоустроенный водный путь, связавший в единую транспортную систему пять морей: Балтийское, Белое, Каспийское, Азовское и Черное. Исполнилась вековая мечта русских судопроходцев. Сбылись пророческие слова Н. А. Некрасова о преображенной Волге, работающей на благо народа.

Здесь мой причал, и здесь мои друзья

Все, без чего на свете жить нельзя

Л.И. Ошанин. ТЕЧЕТ ВОЛГА

13 апреля 1941 года строители перекрыли последние отверстия в Рыбинской железобетонной плотине. Воды Волги, Мологи и Шексны встретили на пути непреодолимую преграду и начали заполнять заранее подготовленное для них ложе. Этот день и стал днем рождения Рыбинского водохранилища.

17 мая чёрез Рыбинский шлюз прошел первый караван судов. Был положен конец перегрузкам с тяжелых барж на малотоннажные суда в городе Рыбинске.

Созданное руками человека водохранилище по своим гидрологическим характеристикам относится к водоемам крупным, мелководным и бурным. Оно занимает восемь процентов территории Ярославской области. Ширина моря местами превышает 5.0 километров. Противоположного берега невооруженным глазом не разглядишь.

В чаше водохранилища плотины задерживают 25 миллиардов кубических метров воды. Этими запасами можно было бы наполнить канал по длине экватора шириной 125 метров и глубиной 5 метров.

Вода — емкий аккумулятор тепла. На протяжении лета она поглощает лучистую энергию солнца. Осенью, когда холодные воздушные массы с севера надвигаются на район водохранилища, вода вступает с ними в борьбу. Теплое дыхание воды на две недели отодвигает сроки наступления осенних заморозков.

Рыбинское море редко бывает спокойным. В штормовую погоду есть где разгуляться волне. Удар ее обладает огромной силой. Обрушиваются и отступают берега. В одну ночь был подмыт и сполз в воду дом в Переборах. Пароходы в шторм укрываются в убежищах. И только чайки в ладу с бушующей стихией.

За буйный нрав и неоглядные просторы назвали люди водохранилище морем. И для этого есть все основания.

Летом, в жаркую тихую погоду господствуют бризы — ветры, характерные для прибрежных районов морей и океанов. Днем ветер насыщен морской влагой, ночью несет медвяные запахи побережья.

Площадь водохранилища огромна. Процесс испарения продолжается беспрерывно.

Восходящий поток испаряемой влаги растекается от центра в стороны, на побережья. Встретится ему на пути грозовая туча, вытеснит он ее обратно на берег и заставит там разразиться обильным ливневым дождем. Вот почему на море осадков выпадает гораздо меньше, чем на суше.

Красивы берега водохранилища. Есть места, где они обрывисты, с ожерельем из валунов, с деревьями, упорно цепляющимися за землю своими полуоголенными корнями.

На отмелях качаются заросли тростника и темные головки рогоза.

Безграничное водное пространство размечено знаками судовой обстановки — мерцающими огоньками, указывающими направление судоходных трасс.

Познакомьтесь с Рыбинским морем поближе — и вы полюбите его. А сколько интереснейших тайн оно раскроет любознательным!

Есть в древнерусском фольклоре одно интересное предание. В Заволжье, среди дремучих керженских лесов, на берегу озера Светлый Яр стоял могучий град Великий Китеж. Когда на Русь напал татарский хан Батый и подошел со своей ордой к Китежу, город неожиданно окутался светлым золотистым туманом и скрылся на дне озера. Не взяли татаро-монголы Китежа. Цел град, но стал невидим. И только тихими летними вечерами на озере Светлом Яре виднеются отраженные в воде дворцы, церкви, монастыри, дворы посадских людей. И слышится по ночам глухой, заунывный звон колоколов китежских.

Вдохновленный этой легендой, Н. А. Римский-Корсаков написал оперу «Сказание о невидимом граде Китеже и деве «Февронии».

Город Молога имел долгую историю. Впервые он упоминается в летописи 1149 года. Город был расположен на бойком месте, на стрелке при впадении реки Мологи в Волгу, на волжской ветви водного пути из «варяг в греки» и являлся оживленным торговым пунктом.

В XIV веке Молога становится центром удельного Мологского княжества, которое во второй половине XV века вошло в состав Русского централизованного государства.

На реке Мологе, в Холопьем городке (ныне затопленное село Борисоглеб) бытовали постоянные торжища и ярмарки. На них с понизовья Волги приплывали арабы, персы, греки, итальянцы, а с севера — народы из Скандинавии, Прибалтики и новгородские торговые люди. Шел обмен привозного бархата, шелков, украшений и восточных пряностей на местные товары: лен, холсты, меха, мед, деготь, скипидар.

В 1450 году ярмарка из Холопьего городка была переведена в Мологу, па пойменный левый берег реки. Здесь также крутились карусели, скоморохи зазывали гуляющий люд а свои балаганы.

Ярмарки позднее перебазировались сначала в Рыбинск, затем и Макарьев и Нижний Новгород. Поселение вновь стало заштатным городом.

Как и Рыбная Слобода, Молога поставляла рыбу на великокняжеский кормовой дворец в Москву. За мологскими рыбаками был закреплен участок реки Мологи вверх по течению на РО верст.

В 1777 году Молога, также как и Рыбинск, получила статус oуездного города с подвластной территорией на Молого-Шекснинском междуречье.

Важным стимулом для развития города явилось открытие в 1811 году Тихвинской водной системы, соединяющей Рыбинск с Петербургом через реки Молога, Чагодоща, ряд небольших рек и озер, зашлюзованных и соединенных каналами. Тихвинская система из-за мелководности чаще всего использовалась для возврата на Волгу порожняка и вскоре была законсервирована. Даже в начале XX века в Мологе имелись только мелкие предприятия, преимущественно связанные с переработкой молока.

Приданная уездному городу Мологе территория была ярко выраженной низменностью. В половодье Молого-Шекснинское междуречье заливалось водой, включая и часть населенных пунктов. Из дома в дом, в магазины жители ездили на лодках, скот держали на поветях. Больше месяца на полях стояла вода. Озимые культуры не высевались из-за весенних разливов. Сеялись овес и ячмень местных сортов. При затяжной весне сроки посевов задерживались. В 1923 году часть земель из-за этого совершенно пустовала. Известны случаи трехразового подсева одного и того же участка земли. На дальние участки крестьяне выезжали на лодках со всем инвентарем, ведя на плаву лошадей. Урожай снимался скудный — сам два-три. Своего хлеба не хватало до весны.

Проживающее в Мологе и на междуречье население занималось отхожим промыслом, так как условия для занятий сельским хозяйством были крайне неблагоприятными. Правда, заливные луга на Молого-Шекснинском междуречье были отменными.

Из-за уменьшения скоростей течений при выходе воды из русла на пойму, на ней происходило отложение плодородных илов, смытых с полей поверхностным стоком. На заливных лугах летом буйно росли сочные травы, порой высотой по пояс человеку. До установления зимних дорог на пойме, словно сказочные богатыри, там и сям стояли стога сена. Сено являлось не только кормом для местного скота, но и предметом сбыта.

Однако иловые отложения и буйная растительность занимали сравнительно небольшую зону по руслам рек. Вне этих зон отложения илов не происходило, здесь почвы были бедными и большие участки земель были заняты осоковыми пустошами и мелколесьем. Из общей площади возможного затопления водохранилищем земель значительное место занимали кустарники и болота. Лугов затоплялось всего 17%. Поэтому ущерб от затопления междуречья после всесторонней оценки был признан незначительным по сравнению с приобретаемым, эффектом от зарегулирования среднегодового стока трех крупных рек: Волги, Мологи и Шексны одновременно.

При подготовке зоны затопления часть населения избрала местом нового жительства деревни на высоких берегах будущего водохранилища, а многие переселились в городскую черту Рыбинска (поселки — Старый Ерш, Новоселовский, Веретье).

Так окончилась история города Мологи, но он, как видите, нет-нет да и напомнит о себе.

«Ярославский град Китеж» выходил из воды ив 1973 году. Многие бывшие жители Мологи и другие любознательные люди из окрестных мест на лодках отправлялись к месту «уснувшего» города, желая «побродить» по его древним улицам.

…Поэт Л.А. Сурков, наш земляк, в новой книге своих стихов назвал бывший город Мологу Атлантидой и посвятил ему такие строки:

Мир детства моего на дне. морском исчез…

Где петухи скликались на рассвете,

Где зрела рожь, синел далекий лес,

Теперь в воде сквозят рыбачьи сети.

Ты грустным взглядом в глубину глядишь,

Без горьких сожалений и обиды.

Там чудится тебе солома крыш

Уснувшей деревенской Атлантиды.

Крепчает ветер. Между черных свай

Вскипает пены белоснежной вата…

Спи, Атлантида. Спи и не всплывай.

Тому. что затонуло, нет возврата.

(«Мир детства моего на дне морской исчез…»)

Вижу один островок небольшой —

Зайцы на нем собралися гурьбой.

Н. А. Некрасов.

ДЕДУШКА МАЗАМ И ЗАИЦЫ.

Евгений КУПРИЯНОВ,

член Союза журналистов СССР

Серафим Николаевич Тачалов

РУКОТВОРНОЕ МОРЕ

Записки гидролога

Редактор Л. П. Розина

Художник С. Л. Майоров

Художественный редактор Н. Н. Миролюбов

Технический редактор Т. Н. Яковлева

Корректор В. Н. Шилова